Лето быстрых перемен - [15]

– По-моему, ты преувеличиваешь наши возможности, – возразил он потом, скорее, напрашиваясь на комплимент, нежели из скромности.

– Жека, было бы кому прибедняться!

Мы расхохотались, и он тут же начал расспрашивать об общих знакомых, которых не видел много лет и чей след давно потерял в огромной стране.

Когда я остановился рядом с Лубянкой, Женька крепко пожал мне руку – с годами его ладонь ничуть не утратила силу.

– Будет что-то стоящее, позвоню, – сказал он перед тем, как захлопнуть дверцу, и потом зашагал к огромному зданию, один лишь вид которого всегда наводил меня на мрачные мысли о силе и бездушии государственной машины.

В тот же день банкирская жена, за которой я продолжал следить с неослабевающим вниманием, едва не прокололась.

Как уже было сказано, в дневное время, Гнедина не сидела в «Камелоте», а предпочитала колесить по городу в «Брабусе», читать книжки в парке или прохаживаться по магазинам. Ещё одним увлечением Елены Константиновны был бассейн, который она посещала регулярно и с видимым удовольствием.

Огромный водный центр «Царство Нептуна» располагался на Рублёвском шоссе и занимал территорию ничуть не меньшую, чем княжество Лихтенштейн. Кроме великолепного Аквапарка, здесь находилось ещё и несколько крытых бассейнов, в которых день-деньской не смолкал плеск воды и радостные крики многочисленных почитателей водных видов спорта.

Я мог лишь догадываться, почему Гнедина проигнорировала бассейн «Камелота», который всегда был у неё под боком и по своему оснащению, наверно, ничем не уступал рублёвскому. Тем не менее, банкирская супруга с завидным упорством посещала именно «Царство Нептуна», чуть ли не через день, паркуя рядом серебристый «Брабус».

Обычно я наблюдал за Еленой Константиновной со зрительских трибун, где в дневное время всегда хватало родителей, а также дедушек с бабушками, которые самозабвенно любовались тренировкой своей малышни.

Гнедина находилась в соседней 50-метровой ванне, отлично просматриваемой с моего наблюдательного пункта. Вероятно, у неё хватало средств на аренду всей дорожки, потому что, в отличие от соседей, Елена Константиновна, всегда плавала в одиночестве.

Во время нашего четвертого «совместного» посещения водного царства, к гнединской дорожке подошёл один из тамошних тренеров, который прежде не раз и не два бросал на красавицу любопытные взгляды. Парень был отлично сложен и имел внешность отъявленного сердцееда.

Не знаю, о чём разговаривал этот аква-Казанова с Гнединой, но после тренировки они укатили из Центра вдвоём, что я тут же не преминул сфотографировать.

Пока я висел у них на «хвосте», гадая, в какой ресторан направляется парочка, гнединский «Брабус» шустро пересёк Можайское шоссе и чуть позже свернул налево к жилым кварталам. Попетляв минут десять среди пыльных однотипных зданий, он, наконец, замер рядом с серой плиточной шестнадцатиэтажкой.

Из машины они вылезли оба, однако, в отличие от своего спутника, Гнедина не стала заходить в подъезд.

«Похоже, парень заехал домой за деньгами или просто переодеться», – предположил я, мысленно прикидывая вырисовывающуюся перспективу.

Надежда на то, что скоро у меня в руках будет требуемый материал, сразу приободрила, позволив даже на время забыть о личных неприятностях.

«Не долго отнекивалась красавица! – без радости подумал я о банкирской супруге. – Выходит, Гнедин верно оценил ситуацию».

Меньше чем через десять минут рядом с Еленой Константиновной вновь появился её знакомый. Судя по всему, он и не думал переодеваться.

Красавчик передал Гнединой какую-то книжку и, сказав ей несколько фраз, протянул руку для прощания.

Я выругался от досады, когда минутой позже Елена Константиновна опять забралась в «Брабус» и, бросив книгу на переднее сиденье, медленно покатила прочь.

Уже потом, просматривая отснятый материал, мне удалось разглядеть название той книжки. Кажется, это была «Дыхательная гимнастика пловца».

В пятницу, то есть примерно через полторы недели после начала слежки за Гнединой, к банкирской супруге приехала погостить родственница или просто хорошая знакомая, с которой Елена Константиновна потом не расставалась до понедельника.

В отличие от прежних дней, Гнедина резко изменила привычный график и теперь практически не заглядывала в магазины и модные салоны, разъезжая со своей гостьей по культурно-историческим местам.

Третьяковка, Кремль, Ваганьковское кладбище – в первые два дня. Затем последовали Новодевичий монастырь, Музей изобразительных искусств и храм Христа-Спасителя. Лужники и Крылатское, Останкино и Битцевский парк, Сокольники и Воробьёвы горы – весь этот вагон достопримечательностей я был вынужден проглотить вместе с неразлучной парочкой, таскаясь за ней, словно спаниель на поводке.

Вечером женщины шли в театр или прохлаждались где-нибудь в Центре. Они без устали гуляли по старым улочкам, болтали в кофейнях за чашечкой эспрессо, а то и просто любовались закатом где-нибудь неподалеку от Университета.

Наблюдая за Гнединой во время этих долгих вылазок из «Камелота», я видел, что в присутствии подруги (а мне показалось, что это всё-таки были подруги-сверстницы), Елена Константиновна явно ожила и реагирует на происходящее вокруг гораздо эмоциональнее и веселее, чем прежде. Так, словно в красивый денёк внезапно открыла давно зажмуренные глаза.