Летняя королева - [25]

– А почему нет? – спросила она.

– Потому что он ненадежен, – прорычал Людовик. – Если ему будет выгодно, он без колебаний изменит своей клятве верности. Он жаждет влияния и власти. Ему нужна Нормандия так же сильно, как его мегере-жене нужна Англия. Представь, что будет, если граф ее все-таки получит. Куда он бросит свой взгляд потом, как не на земли Франции? – Людовик дошел до стены и повернул обратно. – Я слышал, Жоффруа подкатывал к твоему отцу насчет брака между тобой и его сыном.

– Отец ему отказал.

– Да, но это подтверждает, что он готов использовать любые средства.

Алиенора промолчала. Отцом Людовика тоже вряд ли двигали благородные мотивы.

– Граф считает, что его внешность и влияние дадут ему все, что он пожелает. Глупец! И то, что его отец – король Иерусалимский, ровным счетом ничего для меня не значит.

– Что он задумал?

Людовик, должно быть, побеседовал с Сугерием и Тибо де Блуа, иначе не бушевал бы так сильно. Группировка Блуа была естественным противником анжуйцев, а Жоффруа сражался с братом Тибо, Стефаном, за Нормандию.

– Брачный альянс, – фыркнул Людовик. – Добивается помолвки между Констанцией и своим сыном.

Алиенора на мгновение удивилась, вспомнив бледную светловолосую сестру мужа, но потом поняла далекоидущие последствия такого брака и перестала удивляться.

– Я ему отказал, – продолжил Людовик. – Не в наших интересах подсаживать подобного человека в седло, и я не доверю Констанцию ни ему, ни его женушке-мегере.

Алиенора подозревала, что Жоффруа Анжуйский все равно найдет способ взобраться на вершину, а судя по тому, что она слышала про императрицу Матильду, та была похожа на ее свекровь.

– И что он сказал?

Людовик поморщился:

– Сказал, что понимает, но надеется, что я не забуду о его предложении, так как обстоятельства часто меняются.

– Ну а ты?

Муж бросил на нее раздраженный взгляд:

– Я дал ясно понять, что этот вопрос закрыт для обсуждения. У меня есть дела поважнее, чем тратить время попусту на рыжего анжуйского выскочку.

– Но что, если его жена станет королевой Англии?

– Боже упаси! – отрезал Людовик. – Сомневаюсь, что это случится. Дело их проиграно еще до того, как начато. Пусть лучше Констанция достанется наследнику Стефана, став родственницей тех, кто уже на троне.

Алиенора задумалась. Решение вполне разумное, но было что-то в Жоффруа, заставившее ее полагать, что муж недооценивает его.

– Я буду рад, если он покинет двор, – добавил Людовик. – Он оказывает на всех дурное влияние. Не хочу, чтобы ты или любая из женщин даже близко к нему подходила, это ясно?

– Но мой долг – разговаривать с твоими вассалами и быть хорошей хозяйкой, – запротестовала Алиенора.

– Тогда разговаривай со стариками и епископами. А Жоффруа Анжуйского оставь в покое. Я серьезно. – Он подошел к ней и остановился рядом, подбоченившись. – Знаешь, какие здесь болтливые языки? Королева Франции должна быть вне подозрений.

Людовик явно ревновал. Алиеноре это понравилось.

– Ты разве мне не доверяешь? – Она приподнялась на цыпочках.

– Я не доверяю ему… как уже говорил. – Людовик притянул ее к себе и поцеловал. – Даешь слово?

Алиенора вернула ему поцелуй и разгладила морщинку на его лбу кончиками пальцев.

– Обещаю, буду очень осторожна. Идешь в постель?

Все последующие дни Алиенора действительно соблюдала осторожность, поскольку мысль остаться с Жоффруа Анжуйским наедине совершенно лишала ее покоя. Она разговаривала со старыми вассалами и епископами. Водила компании с женами и дочерьми. Единственный раз, когда едва не оступилась, – во время танцев на Рождество: Жоффруа был ее партнером, а по завершении танца поцеловал ее запястье с тыльной стороны, слегка коснувшись кожи зубами – мол, так хороша, что он готов ее съесть, – и с поклоном удалился. Все это были игры, но далеко не безобидные с его стороны. От этого поцелуя по ее телу прошла дрожь, она даже сощурилась. Алиеноре предстояло еще очень многое узнать, но она обязательно научится. И однажды, когда превзойдет его в знании, то настанет ее черед выворачивать его наизнанку, и делать это она будет с легкостью.

Глава 10 Париж, весна 1138 года

Алиенора, охнув, прикусила губу, когда Людовик отстранился и перекатился на спину, тяжело дыша. Он был груб на этот раз, и она чувствовала себя изможденной, однако начала понимать, что его страсть в спальне часто зависела от событий, случившихся за ее пределами. Недавно у нее закончились месячные, и впервые за восемь дней муж и жена легли вместе в постель. Все это время Людовик избегал ее общества и занимал себя молитвами и размышлениями, предпочитая не контактировать с женой, пока менструальная кровь делала ее нечистой.

Они были женаты девять месяцев, но Алиенора так и не зачала. На Рождество месячные задержались, но это оказалось пустяком. Каждый месяц, когда начинался цикл, Аделаида неизменно отпускала колкие замечания насчет исполнения долга и обеспечения Франции наследником. Она ведь в свое время родила отцу Людовика шестерых здоровых сыновей и одну дочь.

Алиенора намотала на указательный палец локон мужа.

– Отец иногда брал нас с Петрониллой в Ле-Пюи на праздник Пресвятой Девы. А прадед подарил аббатству пояс, который когда-то принадлежал матери Христа. Тем, кто молится у Ее усыпальницы, Она, как говорят, дарует плодородие. Нам следует поехать туда и попросить Ее благословения.