Летние учения - [50]

– Здесь погребены могущественные некроманты древности. Их могилы запечатаны множеством печатей, и эти печати регулярно обновляют. Но силы, которыми эти некроманты управляют даже мертвые, постоянно порождают всякую дрянь. Конечно, могилы можно бы и уничтожить, но тогда пропадет такой хороший полигон для учений, – он усмехнулся мрачно. – В других местах такие могилы уже давно очищены и в них, кроме праха, ничего нет. У нас в Плайясоль тоже есть похожий некрополь, только меньше. Туда путешественники из любопытства ходят, фрески смотрят и статуи с надгробными плитами.

Дино плечами передернул:

– Странное любопытство. Был бы я простым человеком – ноги бы моей в таких местах не было, да еще за мои же деньги, тьфу. Каким-то культом смерти попахивает. У нас в Понтевеккьо таких сомнительных достопримечательностей, хвала богам, нет. К нам путешественники приезжают наши мосты осматривать и замки, это понятно и безопасно. И приятно, особенно когда после осмотра хозяин замка еще и обед предлагает, по нашим обычаям путешественника всегда угостить надо, а кухня у нас хорошая, даже получше вашей.

Оливио фыркнул:

– Насчет кухни – это ты преувеличил, Дино. Лучше плайясольской просто не бывает. Но в остальном…

Он снова посмотрел на потолочную фреску:

– В остальном – да. Любопытство к древним могилам действительно отдает культом смерти… пусть даже любопытствующие и не осознают этого. В старые времена люди одновременно и боялись смерти, и смирялись с ее неизбежностью больше и сильнее, чем сейчас. Иногда это очень странно проявлялось. В Плайясоль, например, загадочным образом уживались культ Кернунна, поклонение Гвенвин, Гласвель и другим фейским владыкам, и культ Эккаты, богини смерти и одной из княгинь Инферно. Безумие жизни – и безумие смерти одновременно…

– Не только в Плайясоль, – Дино пожал плечами. – Так везде было, просто не везде сохранилось.

– Не скажи, – подал голос Артурэ. – В Ингарии вот не было культов смерти. Мертвых сжигали и прах развеивали на полях, чтобы освободить души для нового рождения. Считалось, что душа странствует по миру четыре года и сорок дней, потом возвращается к живым родичам и становится духом-покровителем еще на сорок лет, а потом рождается снова от той же крови. Не обязательно, конечно, от той же, но все-таки в те времена считалось, что умереть бездетным – страшнее не придумаешь... Да у нас даже и теперь сохранился обычай устраивать домашние алтари для поминания предков, и в каждой семье есть особенная книга, где записаны имена всех покойных родичей по крови, чтобы знать, какое имя дать ребенку. Вере ведь не противоречит… Поэтому нам, ингарийцам, вот это вот, – он показал на фрески. – Вот это вот никогда не понять.

На фресках, мимо которых они проходили, подробно изображался процесс превращения умирающего в «живую» мумию. Вглядевшись, Дино скривился и сплюнул.

– Интересно, что насчет этого сказал бы Тонио, – мрачно полюбопытствовал он. – У них ведь до принятия Веры на алтарях людей резали чуть ли не ежедневно, и причем могли любого на алтарь поволочь, даже знатного.

– Живых покойников у них никогда не создавали, – покачал головой Оливио. – Насколько я понимаю, это даже противоречит их древним верованиям. Культа смерти в таком виде, как здесь, у них не было, а богиня Смерти даже считалась благой избавительницей от тяжести бытия. Она была единственной из их древних богов, кто не требовал жертв и кого боялись все остальные боги, ведь они считались тоже смертными, в определенном смысле, конечно. Смерти как таковой никто из мартиниканцев не боялся, наоборот даже. Богиня смерти была для них дарительницей свободы. Своеобразное воззрение, конечно, но если вспомнить, что свободы как таковой ведь у них не было никакой, даже у знатных – то становится понятно, почему они считали смерть освобождением. Каждый мартиниканец должен был заниматься тем, чем занимается его клан, вступать в брак не по своей воле, а по выбору старейшин, выполнять всё, что ему предписано, ублажать множество разных богов и жить по строгим правилам… Избавиться от этого можно было только в посмертии, и то непросто. Неудивительно, что многие на алтари в жертву шли добровольно – по крайней мере они могли надеяться, что за это жестокие боги смилуются над ними и даруют хорошее посмертие, даже несмотря на грехи. Или что богиня Смерти заступится за них перед другими богами.

– Да-а-а, вот это жопа так жопа – когда даже и не знаешь, что лучше: жить или сдохнуть… – впечатлился Артурэ. – А откуда ты это всё знаешь? Тонио рассказал?

– Много книг читал, – улыбнулся Оливио. – И тебе советую. Паладин должен быть хорошо образован, причем не только по прямой паладинской надобности…

Артурэ опустил голову. Читать он очень не любил, за что его наставник Джулиани частенько поругивал и даже иногда засаживал в карцер с книгой, веля в качестве наказания ее прочесть и потом пересказать.

Коридор сделался ниже и уже, фрески стали изображать просто скелетов, черепа и ритуальные предметы некротических культов. Пол стал наклонным. Оливио припомнил карту некрополя и сказал:

– Переход на нижние ярусы. В старые времена туда ходили только служители культов… – он погасил свои огоньки, кроме двух. Один послал вперед, а второй поднял над головой и сделал поярче.