Летние учения - [39]

Рикардо молчал, и Робертино понял, что от него ни ответа, ни совета ожидать нет смысла, потому сам сказал:

– Ты же нам напакостить хотел, и попался – значит, ты нам должен. Помни об этом. Рикардо, отпусти его.

Квартерон разжал пальцы и лесовик, что-то возмущенно чирикнув, скрылся в подлеске. Алессио вздохнул:

– Надо было чего-нибудь за освобождение вытребовать.

– Зачем? – усмехнулся Робертино. – Пусть его. Да и потом, иметь фейри, у которого должок – всегда полезно, нам Кавалли это не раз говорил.

– Так а толку, если мы его имени не знаем? – пожал плечами Алессио.

– Помнишь, Кавалли нам говорил – узнать имя фейри очень непросто, но вполне можно без этого обойтись, если, призывая его, правильно описать? – напомнил ему Робертино. – Так что пусть бегает, далеко всё равно не убежит, он сейчас от любопытства сгорает и продолжит шнырять вокруг.

Рикардо на это только кивнул. Говорить он в сидском облике то ли не мог, то ли не хотел без крайней надобности. Оглядевшись по сторонам, квартерон вздохнул, махнул рукой и снова пошел вперед.

Пока что было тихо. Конечно, как и предвидел Робертино, лесовик шнырял неподалеку, но больше пакостить не порывался. Дорожка петляла между высоких деревьев и обросших мхом валунов, кое-где попадались в зарослях стайки пикси-светлячков и купины фейских колокольчиков, вдалеке чуялись несколько сильванов.

– Как-то подозрительно спокойно, – сказал Алессио. – Как-то уж слишком спокойно. А, Рикардо?

Квартерон кивнул, не оборачиваясь. А потом призвал еще одного пикси, и пустил его чуть дальше. Что-то Рикардо явно беспокоило, и по всей видимости он мучился от того, что не может понять, что же именно его тревожит. Но молчал по-прежнему, и Робертино решил попробовать с ним пообщаться:

– Рикардо, я так понимаю, ты почему-то не можешь… или не хочешь говорить?

Тот чуть обернулся, внимательно глянул на него и кивнул.

– Ясно. Тебя что-то тревожит?

Опять кивок.

– Здесь, неподалеку?

Рикардо закивал, потом обвел рукой вокруг, как бы показывая на весь лес, и тоже кивнул.

– Что-то в лесу есть такое, чего здесь вроде бы быть не должно, – понял его Робертино, и тот кивком подтвердил догадку. – Неужто ты чуешь высших фейри?

Кивок.

Алессио аж остановился:

– Но нам же сказали, что их тут нет… Черт возьми, чтоб я еще когда на этот счет поверил Кавалли!.. А кого именно ты чуешь?

Рикардо не стал ждать, когда товарищи перечислят, а поднял горизонтально ладонь на уровень своего плеча, словно показывая рост, потом приложил обе ладони к ушам, растопырив их, затем провел рукой по своим волосам и ткнул пальцем в черную бархатную ленту, которой был завязан его хвостик.

– Темные альвы? – с легким испугом спросил Алессио.

Рикардо кивнул, и снова потрогал свои волосы. Робертино сообразил, что он хочет намекнуть на то, какого именно клана он чует альвов.

– М-м… Луахт? – спросил Робертино, припоминая внешние признаки разных кланов. Вроде бы серебристые волосы из темных альвов были только у Луахт. Рикардо подтвердил его догадку кивком.

– Вот зараза, а… – расстроился Алессио. – Ну так я и знал, что какая-нибудь гадость нас тут ожидает.

– Ну я бы не сказал, что такая уж гадость, – пожал плечами Робертино. – Не Бруэх и не Торка, и то хвала богам. С Луахт вполне можно договориться… правда, сложно, но все-таки можно.

Рикардо улыбнулся, но как-то грустно.

– Ладно, идем дальше. Полпути пройти осталось, – Робертино на всякий случай намотал четки на запястье, и остальные сделали то же самое.

Через пять минут дорожка вышла на довольно большую поляну, посреди которой паладинам предстало весьма необычное зрелище: три прекрасные девы, одетые в тонкие, почти невесомые одежды, танцевали в лунном свете, изгибаясь так соблазнительно и зазывно, что мало какой мужчина смог бы устоять, особенно когда они стали сбрасывать свои покрывала одно за другим. Паладины остановились, созерцая это представление. Рикардо демонстративно взялся за горло и сделал вид, будто его дико тошнит. Алессио и Робертино усмехнулись: квартерон в сидском облике наверняка и без всякого мистического зрения видел истинную сущность этих танцовщиц. Сами младшие паладины сразу же распознали в красотках обычных темных мавок, или, как их называли в народе – навок. Эти неблагие фейри, прикидываясь соблазнительными красавицами, любят заманивать мужчин в лесные дебри и трахаться с ними, высасывая их жизненную силу. Наутро такой несчастный возвращается домой сам не свой, да еще и больной и постаревший, и после того не жилец. Потому-то, если где появляются навки, первым делом вызывают паладинов их побыстрее изгнать. Есть и мужской вариант навки – навь, прикидывающийся прекрасным юношей и соблазняющий женщин – с тем же результатом.

– Как-то даже скучно, – сплюнул Алессио. – Какие-то навки…

– Ну, представление они нам устроили красивое, что ни говори, – Робертино рассматривал всех троих танцовщиц слегка насмешливым взглядом. А те явно поняли, что их чары не срабатывают, подтанцевали ближе и разделись совсем, а движения их стали откровенно непристойными.

– А вон та даже ничего, если, конечно, ей на голову мешок напялить, чтоб припрятать лягушачью пасть и совиные глазки, да когти состричь – показал на одну из плясуний Алессио. – Ну, правда, цветом не вышла, зеленая какая-то и в пятнах. А гламур хороший, что есть то есть.