Летние ночи - [21]

Обе девушки снова пытаются добраться друг до друга, и это вынуждает двух парней сдерживать каждую из них.

Дэнни и Тэг держат Сэм.

Мэддокс и Норд держат Райли.

— Ты знаешь правила, — рычит Дэнни. — Проваливай к черту из моего дома.

Когда она выплевывает слова, ее зубы в крови:

— Не я начала это, — она кивает головой в направлении меня. — Эта сучка должна быть той единственной, кого нужно вышвырнуть отсюда. Она, блядь, просто напала на меня.

Дэнни и парни поворачивают головы в моем направлении, шок написан на каждом лице.

Дэнни осматривает меня, его челюсть сжимается, когда он замечает мой внешний вид. Я стираю кровь, почувствовав, как она стекает по моему подбородку.

Он отпускает Сэм, передав ее в руки Тэгу:

— Отведи Сэм в ее комнату. Держи ее там, пока она не успокоится.

Тэг кивает, поднимает Сэм на руки так, будто она ничего не весит, и закидывает к себе на плечо. Сэм поднимает свою голову вверх и спрашивает меня:

— Ты в порядке?

— Ага, — киваю я.

— Люблю тебя, — говорит она, пока ее несут.

— Тоже люблю тебя.

— Проваливай. На. Хрен. Из. Моего. Дома, — Дэн произносит каждое слово отдельно, все его тело напрягается, когда он сжимает кулаки. — Никогда больше не появляйся даже близко рядом с этим местом.

— Что? — резко отвечает Райли с недоверием. — Ни за что, блядь.

— Убирайся, — кричит Дэн, указывая пальцем на дверь. Он поворачивается к близнецам: — Удостоверьтесь, что ее друзья последуют за ней.

Дэнни берет мою руку, и толпа расходится в стороны, когда он ведет меня в свою комнату. Он захлопывает дверь и начинает расхаживать из угла в угол. Я сажусь на кровать и цепляюсь за простынь.

— Извини, — мягко говорю я. — Я не собиралась делать ничего такого, просто она меня так разозлила, что я сорвалась.

Дэн останавливается, пробегая пальцами по волосам, отчего они начинают торчать в разные стороны.

— Ты думаешь, что я на тебя злюсь?

— Ну, ага. Я начала драку, — он всегда придерживается строгого правила — без драк (по крайней мере, в его доме; с давних времен это под запретом, особенно для него и его парней).

— Нет, малышка… — Дэн останавливается, проведя руками по лицу. — Иисус… нет… — он качает опущенной головой, прежде чем посмотреть вверх, злость до сих пор звучит в его словах, но в глазах теплота. — Это из-за того, как та девушка говорила о тебе. Мне хотелось врезать ей по лицу, но она девчонка. Будь она парнем, я бы нахрен убил ее.

То, как мягко он назвал меня малышкой, и его слова? Временами я просто не могу с этим парнем.

Я заползаю на кровать, встаю на колени на самый край и тянусь к его руке:

— Эй.

Он позволяет мне потянуть его к себе, ладонями он проводит по моим бедрам, а я своими по его бицепсам. Его брови сведены вместе, и я хочу разгладить их своими губами, но это Дэнни, а это я, поэтому мне не хватает храбрости сделать это. Я едва понимаю, как смогла хотя бы дотронуться до него так, но думаю это все еще срабатывает адреналин от драки, и прямо сейчас я сама не своя.

— Все закончилось, — успокаиваю я Дэнни, руками он крепко сжимает мои бедра. — Все закончилось, — повторяю я, пока выпускаю долгий, громкий вздох, и я счастлива, что он делает то же самое. Я делаю так снова и снова, и он повторяет со мной. Я не останавливаюсь, пока его брови не перестают хмуриться и дыхание не стабилизируется.

Он выдыхает и утыкается лбом мне в плечо, обвивая руками мою талию. Я привлекаю его как можно ближе к себе, но мои руки не могут обнять его полностью.

— Я могу вытерпеть много всего, Ханна, — его дыхание согревает мою кожу, а я потираю его спину, пытаясь ослабить его напряжение. — Но когда кто-нибудь говорит что-то о тебе? Мне это никогда не нравилось.

Он поднимает взгляд, его глаза встречаются с моими.

— Даже когда парни подкалывают тебя или задают тебе кучу вопросов о всякой хрени, это раздражает меня. Но знать, что кто-то поднял на тебя руку? — он снова хмурится, а все его тело становится каменным. — Это, черт возьми, для меня слишком. Со своей злостью мне хочется разорвать весь этот долбанный мир.

— Я не знала.

— Я не хотел, чтобы ты знала.

Я хочу это знать. Мне становится от этого больно, слышать, что Дэнни заботится обо мне не только как о лучшей подруге своей маленькой сестры, что он заботится обо мне так же, как о своей сестре и своих парнях. Это много значит для меня.

Воспоминания возвращаются с полной силой. Это было летом, вскоре после нашего знакомства. Я пришла домой во вторник поздно, а мой отец рано. Я сказала ему, что миссис Фрайзер плохо себя чувствовала, так что я осталась с ней подольше, чтобы составить ей компанию. Он тут же позвонил ей и, благослови ее старое сердце, она припомнила, что чуть раньше чувствовала себя нехорошо. Я до сих пор не уверена, сказался тогда ее возраст или она умнее, чем я думала; но даже несмотря на то, что у меня было алиби, я все равно получила ремнем за то, что не позвонила и не предупредила. Когда в пятницу я переодевалась в доме Сэм и она увидела мою попу, то словно сорвалась с цепи, и все парни вломились в ее комнату, прибежав на шум, который она издавала. Слава Богу, вся моя одежда уже была на мне. Она рассказала всем о рубцах. Парни разозлились так же, как и она, и в этот момент я на самом деле поняла, что я одна из них. Джерри был готов позвонить своему дяде Луиджи, который, как он утверждал, «не занимается изготовлением долбанной пиццы». Дэнни вылетел из комнаты, Тэг быстро побежал следом за ним. Я не знала, куда он пошел. Я думала, что для него это было слишком драматично; он всегда ныл, что его дом привлекает слишком много чертовой драмы.