Летнее безумие - [8]

Вернувшись в комнату, Сара поставила поднос, чуть потеснив дорогое фотооборудование, купленное в надежде на новую работу. Ивон размышляла о своей дружбе с сестрой, возникшей во время работы над программой. По мнению Ивон, Сара заметно отличалась от подруг — яркой, эффектной Дэнни и спокойной Луизы, чья утонченная элегантность как-то не вязалась с ее происхождением. Отчаянная и не слишком красноречивая Сара несколько проигрывала рядом с ними. Дело не в том, что Сара была неумна или непривлекательна, просто она иначе устроена и очень своеобразна, думала Ивон. Теперь, лучше узнав Луизу и Дэнни, Ивон поняла, что именно Дэнни, а не Сара, самая необычная из них.

— Через час я иду на ланч с Луизой, — сообщила Сара, упав в кресло и лихо закинув ноги на стальной сундук для аппаратуры. — Может, составишь нам компанию?

— Не могу. У меня встреча с дорогой свекровью, — ответила Ивон с явным сожалением. — Как-нибудь в другой раз.

— Ну конечно, как только захочешь.

Попивая чай, Ивон спросила:

— Как Луиза? Как отнесся Саймон к тому, что скоро станет отцом?

Рука Сары с чашкой замерла, когда она взглянула на сестру.

— Он ничего не знает. Луиза ему не сказала. Как раз в тот вечер он ушел к другой.

— О Боже, — пробормотала Ивон. — А как же Луиза? Что будет с ребенком? Она же должна сообщить об этом Саймону…

Сара покачала головой.

— Ребенка больше нет.

— Да как же она решилась на это? Я думала, она хочет ребенка.

Сара пожала плечами.

— Она и хотела, пока Саймон не ушел, а потом, по ее словам, подумала и поняла, что в общем-то и не любила Саймона. Просто хотела убедиться, что способна иметь дело с мужчиной, поэтому и продолжала с ним отношения. А теперь ей ясно, что незачем жить с человеком, который ей не подходит. Так стоит ли оставлять от него ребенка?

— О Боже! Как все запутанно, — вздохнула Ивон. — Так долго полагаться на него и вот прийти к такому концу. Как она? Когда ты с ней виделась?

Сара поморщилась.

— Замкнулась, — сказала она. — Ушла в себя и от всех отгородилась.

— Это из-за чувства вины, — решительно заявила Ивон. — Она не может признаться в этом даже себе.

— Может, ты и права, но вообще-то Луиза всегда замыкается, когда что-то сочиняет. Она с головой ушла в какой-то новый замысел. Саймон и ребенок уже в прошлом, как она утверждает.

— А что говорит Дэнни?

— Ничего. Вчера вечером я позвонила ей и мне показалось, что некстати, но думаю, она сама объявится. Я потом снова обсудила все это с Луизой: скорее всего она скрывает свои чувства, а может, и впрямь считает, что поступила правильно.

— Просто удивительно, что она не посоветовалась ни с одной из вас, прежде чем решиться на это, — заметила Ивон.

— Она говорит, ей было ясно, что мы начнем ее отговаривать, а она уже все решила и не хотела толочь воду в ступе.

— А ты попыталась бы отговорить ее?

Сара задумалась.

— Возможно, — кивнула она, — по крайней мере попросила бы подождать, собраться с силами и рассказать Саймону.

— Как отец он имеет право знать об этом.

— Конечно. Но Луиза боялась, что тогда он бросит ту женщину и вернется к ней из-за ребенка. Она же уверяет, что совершенно не хочет этого. Вообще-то я понимаю ее: удерживать мужчину таким способом просто глупо. Разумеется, Саймон как человек чести дал бы отбой секретарше и вернулся бы к Луизе. Ну и что? Все стали бы несчастны.

— Бедная Луиза. — Ивон покачала головой. — Надо же, сколько всего сразу на нее свалилось — смерть бабушки, завершение программы, ребенок. Кстати, мне никогда не казалось, что она зациклена только на себе.

— А она и не зациклена, — рассмеялась Сара, — совсем наоборот.

— Правда? Ну как же трудно раскусить человека! Но ведь профессия писателя требует уединения, а Луиза, похоже, всегда готова быть в центре внимания. Знаешь, по-моему, ты должна уговорить ее позировать тебе, а не меня. И пусть она терпит от тебя грубости. А Дэнни — разве она не прекрасная фотомодель? Едва ли она станет сомневаться, если ты попросишь ее раздеться.

— А вот ты и снова ошибаешься, — засмеялась Сара. — Дэнни, может, и эксгибиционистка, она и впрямь способна на многое, но только в узком кругу. А заставить ее раздеться перед камерой — нет, эту грань она не перейдет. Не спрашивай меня, почему, но я знаю.

— Скажи, а у нее хоть раз был нормальный роман? — поинтересовалась Ивон. — Я ни с кем не видела ее дважды.

— Да, Дэнни такая. — Сара улыбнулась и взяла яблоко.

Заметив улыбку Сары, Ивон как всегда догадалась, что у сестры на уме, а потому ни о чем ее не спросила, терпеливо ожидая, когда та заговорит.

— Ну, мое время еще придет, — сказала Сара, откусив кусок яблока.

— Уверена, что придет, — радостно подтвердила Ивон, — даже не сомневаюсь, но, по-моему, ты не бываешь там, где стоит бывать?

— А у тебя есть что-то на примете?

— Да откуда мне знать, я так давно замужем и нигде не появляюсь. А где Дэнни находит своих мужчин?

— Да у Дэнни все просто — только подумает о ком-то, и он тут как тут, — засмеялась Сара.

Даниэль Спенсер приковала к себе всеобщее внимание. «Куаглино» в Сент-Джеймс было тем самым местом, где можно блеснуть, как в Голливуде, и, спустившись по пологой широкой лестнице с медными перилами, оказаться в гуще блестящей толпы богачей, ступить на сияющий мраморный пол и увидеть свое отражение в бесчисленных зеркалах.