Летчики и космонавты - [171]

— Николай Петрович, Андриян, смотрите, сколько звезд! — заговорил Юрий Гагарин, — кажется, в жизни не видел такого звездного неба! А сколько падающих звезд!

Я осмотрелся кругом. «Падающих» звезд действительно было необычно много. Мы едва успевали поворачивать головы, следя за яркими вспышками то в одной, то в другой части горизонта. Егерь перестал грести, лодка остановилась. Над нами, впереди, сзади, справа, слева и даже рядом с нами в воде — везде были звезды. Земля пропала, исчезла вода, возникло реальное ощущение беспредельного простора космоса.

Открылась бездна звезд полна,

Звездам числа нет, бездне дна, —

взволнованно продекламировал Юрий Гагарин. Более удачной обстановки для чтения этих стихов Ломоносова, наверное, никогда не было.

— Молодец, Юра! Точнее Ломоносова не скажешь, — произнес Андриян, — именно бездна и без дна. Кстати, Николай Петрович, я взял с собой ночной бинокль, — продолжал Николаев, — пожалуй, сейчас самый подходящий случай полюбоваться звездами.

Андриян Григорьевич неторопливо достал бинокль из сумки и передал его мне. Я прильнул к биноклю и замер, завороженный красотой и величием неба. Там, где простым глазом видно не больше десятка звезд, в бинокль я видел сотни. Я отыскал Полярную звезду, Сатурн, Юпитер, Марс. Сотни раз в ночных полетах на самолетах эти светила помогали мне ориентироваться. Я привык видеть их яркими, но одинокими, без окружения больших скоплений звезд, и вот теперь, в бинокль, я обнаружил множество звезд вокруг одиноких знакомых светил.

Бесконечность Вселенной и миллиарды звезд в этот момент для меня перестали быть фразой. Я впервые реально ощутил все величие и беспредельность мира.

Восток чуть-чуть начинал бледнеть, проясняться, а мы продолжали любоваться небом. Бинокль переходил из рук в руки. Мы забыли про охоту. Гагарин уговаривал егеря взглянуть на Стожары. Он утверждал, что это одно из самых интересных созвездий. Я попросил Андрияна Григорьевича отыскать звезду Вега и показать мне, в какой части неба находится Туманность Андромеды. Вега мне была хорошо знакома, я мог бы найти ее сам, но мне хотелось убедиться в знаниях Николаева по астрономии.

— Сегодня идеальные условия для изучения звездного неба, — тоном лектора произнес Андриян Григорьевич и стал рассказывать: — На юге у самого горизонта — созвездие Ориона. Его вы все хорошо знаете, немного левее видны две яркие звезды, левая и более яркая звезда — Сириус. Космонавты и летчики хорошо знакомы с этой звездой, она — отличный ориентир. Выше Ориона в виде треугольника — созвездие Телец. В вершине треугольника, в западной части созвездия, близко одна к другой теснятся пять звезд. Самая светлая из них — звезда Альдебаран. Немного западнее и выше Альдебарана мерцает кучка мелких звезд — это Стожары. Я с детства знаю Стожары, только тогда мы их называли Семеринки — видимо, по количеству звезд в созвездии.

Юрий Гагарин вмешался в «лекцию» Николаева и спросил, чем примечательны Стожары. Мы дружно ответили, что это самое маленькое созвездие из семи маленьких звезд.

— А почему из семи? — спросил Гагарин, — я, например, в созвездии Стожары вижу одиннадцать звезд.

— Я — семь, — сказал Николаев.

— Я — тоже семь, — признался я.

— А я вижу только пять, — произнес егерь.

— Посмотрите в бинокль, не пожалеете, — посоветовал Юрий Алексеевич.

Бинокль поочередно побывал у каждого из нас, и мы наводили его на Стожары. Мы увидели десятки звезд там, где всю жизнь наш глаз различал только семь.

— Выше Стожар находится созвездие Персей, — продолжал Николаев, — оно вытянуто в линию снизу вверх. В центре наиболее яркая звезда. Если от нее посмотреть на северо-запад, то можно увидеть вытянутые почти в прямую линию четыре звезды созвездия Андромеды.

— О, посмотрите, какая удача! — воскликнул Николаев, — немного выше созвездия Андромеды заметна Туманность Андромеды. Это редкий случай, обычно простым глазом ее не видно.

Мы опять потянулись поочередно к биноклю и долго не могли оторвать глаз от далекой Туманности, состоящей из бесчисленного множества звезд. Хотелось и дальше продолжать это увлекательное путешествие в мир космоса, но восток начал заметно белеть, и звездам суждено было скоро погаснуть. Егерь, по сигналу Гагарина, начал грести, и наша лодка вновь заскользила по зеркальной поверхности озера. Николаев осветил фонариком часы, сказал, что скоро пять и что пора занимать охотничьи места.

— А Вега, где же Вега? — напомнил Юрий Алексеевич.

Николаев вскинул голову, отыскал Полярную звезду и ответил:

— Вега у меня за спиной. Посмотрите на север, над самым горизонтом отлично видны созвездия Лебедь и Геркулес, а между ними созвездие Лира с одной из самых ярких звезд Северного полушария — Вегой.

Казалось, Андриян Григорьевич мог без конца говорить о звездах, о далеких галактиках, о том, что волнует воображение людей Земли, чему посвятили свои жизни скромные земляне, ставшие космонавтами. По всему чувствовалось, Николаев влюблен в небо, живет думами о нем, изучает, познает его тайны и многого достиг на этом поприще. Так небольшой эпизод из охотничьего быта помог мне увидеть в Николаеве одну из его замечательных черт — звездолюбца.