Лётчик - [6]
Что стало с прежним сознанием этого тела, я мог лишь догадываться. Слишком уж огромный и страшный рубец, пересекающий лоб слева направо, или наоборот, кому как удобнее, я видел в маленьком зеркале. А остаточные проявления воспоминаний — это прощальный мне подарок от прежнего хозяина. Теперь я вспомнил всё. Пока только вспомнил. Теперь мне предстоит как-то со всем этим жить. Господи, как хорошо, что рядом никого из родных этого тела нет. И друзья-сослуживцы почему-то не посещают. А то наверняка бы сразу спалился.
«Э-э, нет. Заканчивай-ка ты, дружок, все эти чужеродные словечки использовать. Не знают их в этом времени и не поймут». Резко оборвал пришедшую в голову мысль о посетителях. Разберёмся с воспоминаниями, обвыкнемся с ними, успокоимся и будем жить. А пока нужно сделать вид, что сплю. Мне необходимо побыть одному, и никого я сейчас не хочу видеть и слышать.
И ещё один несомненный плюс от проснувшейся памяти. Теперь я знаю, что со мной происходит. Идёт, как и предупреждал тот голос в темноте, слияние сознания с телом. И сколько этот процесс будет длиться — зависит только от меня самого. Торопиться я не стану, но и затягивать это дело не нужно, а то отправят в столицу к светилам медицинской мысли и начнут исследовать феноменально затянувшееся восстановление организма различными неприятными способами. А мне это ни к чему, пустое это. И кто скрывается за голосом в вечном нечто, я отныне тоже знаю. И верю в это сокрытое так, как никогда в жизни не верил. В той жизни, завершившейся падением на сосны, и в этой, начавшейся тоже с падения в колышущееся зелёное море травы…
Глава 2
Мои постоянные, что само собой разумеется, и ежедневные многочасовые потуги совместить желания проснувшегося сознания с физическими возможностями тела начали наконец-то приносить хоть какую-то пользу. Проросли заново или научились слушать и слышать отдаваемые им приказы мои нервы. А за ними подключились к работе и ослабшие за месяцы практически неподвижного лежания пластом мышцы. Ежедневные перевёртывания дежурной сестричкой моей тушки с боку на бок спасали только от пролежней, да и то не в полной мере. Так что самое первое, чем я занялся после осознания этой самой возможности шевелиться, это попытки придать своему телу хоть какое-то иное положение, отличное от распластанного.
А потом и язык начал слушаться. Речь пока была не очень разборчивой, о дикции я уже вообще не говорю, но несомненные успехи были. По крайней мере, если очень постараться и не торопиться, то можно было поведать сестричке о своих нуждах и сокровенных желаниях. Это я о туалете, если кто не понял. А особо разговаривать я не стремился, тем более с докторами. Нет, язык разрабатывал, а вот болтать при посторонних пока опасался. Следовало полностью освоить переданную мне бывшим носителем память, научиться всем речевым оборотам этого времени и лишь после полного усвоения вышеперечисленного можно отбросить в сторону эту свою осторожность. Если нужно будет, само собой разумеется. А пока лучше помычу да жестами попользуюсь, на пальцах пообщаюсь. Универсальный язык на все века.
Узнал, почему лежу в гордом одиночестве. Госпиталь заполнен на две трети случайными травмированными, наподобие меня любимого, и просто болезными организмами. Про год, в котором я оказался, не спрашивал, память реципиента всё мне поведала, а вот день и месяц уточнил на всякий случай. А то самому интересно, сколько я в палате провалялся.
Однако война скоро начнётся. Первая мировая. Теперь вот лежу, упражняюсь по мере сил, восстанавливаю, так сказать, немного подвявшее за месяцы вынужденного безделья здоровье и обдумываю дальнейшую свою жизнь. Всё, конечно, не обдумаешь, но наметить главные вехи того пути, по которому мне следует идти, необходимо.
Сразу для себя решил, что лезть в политику не стану со своими жалкими потугами что-то изменить в будущем истории страны. Вряд ли это получится у простого армейского поручика. Да и не считаю себя вправе что-то рассказывать и указывать предкам. То есть, пардон, уже современникам. Мы-то в том времени свою страну, извините за столь мягкое определение, профукали. Так что буду просто жить, помня о будущем и стараясь обеспечить себе эту дальнейшую простую жизнь. Чёрт! И угораздило же меня в этого поручика вляпаться! Нет чтобы в какого-нибудь, пусть даже самого простого, рабочего, но в той же Германии или Франции. Или лучше вообще где-то за океаном очнулся. Нет, вот сюда меня нужно было закинуть, в эту несчастную, богом забытую державу, у которой в перспективе такие великие потрясения. За что людям такие муки предстоят? За какие такие грехи?
Такие вот милые мысли постоянно вертятся-крутятся в моей несчастной голове. И не забываю при этом шевелить конечностями. Не всеми сразу, конечно, а по очереди. Разминаю и тренирую мышцы, восстанавливаю гибкость и подвижность суставов. Доктор не препятствует этим моим упражнениям, наоборот, приветствует, и поэтому, может быть, пока оставил меня в этой отдельной палате. Сегодня вечером попробую сделать первую попытку встать на ноги. Надеюсь, получится.
Пора Сергею пересаживаться с «Ньюпора» на более привычную многомоторную машину. Теперь есть возможность полетать и повоевать на «Илье Муромце». Ведь на нём не только пассажиров и различные грузы в кабине перевозить можно, но и кое-что ещё… Например, использовать самолёт в качестве бомбардировщика дальнего действия с новыми, только что поступившими на вооружение авиационными бомбами. А если установить дополнительные топливные баки, то можно даже в Данию слетать. Или в Объединённое Королевство. Без бомб, само собой.
Очнувшись в незнакомом лесу, что вы будете делать? Скорее всего, сначала попытаетесь понять – где вы оказались? И что делать, чтобы добраться до обжитых мест? Вот и Владимир, осознав, что попал в чужой лес и в другое время, начинает задавать себе вопросы. Почему и для чего он оказался тут? Где путь домой? Теперь бы ещё найти ответы. А пока ответов нет, просто надо выжить. Сумев добраться до людей, умудрившись вписаться в местное общество в маленьком поселении, обретя друзей и единомышленников, можно перебираться ближе к древним городам Пскову и Изборску, ведь смертельная опасность угрожает князьям Трувору и Синеусу.
Два якоря есть у каждого человека. Два основных и главных: первый – это дом, второй – наши родные и любимые. Но что делать, если оказывается, что отныне дом есть и в далёком прошлом, и он зовёт к себе, манит и не отпускает? И любимая собака как-то очень подозрительно вовремя открывает звёздные дороги. Остаётся только лишь решительно шагнуть вперёд… Но там прошло десять лет, Русь идет по другому пути, а ты вдруг оказываешься в роли наживки в играх за власть… И твои верные друзья и надёжные соратники могут протянуть руку помощи, а могут нанести смертельный удар.
Позади хмурое небо северо-запада, серые стылые воды Балтики, столичные интриги и давящие спину завистливые взгляды царских чиновников, а впереди солнечный Крым, синее море и голубое небо, надежный «Илья Муромец» и, конечно, война… Войну пока никто не отменял. И будьте бдительны, господин полковник: вы теперь – личный враг германского канцлера!
«Будь в моём распоряжении другая земля, я сдвинул бы с места нашу…» – фраза великого сиракузца заставляет задуматься и провести параллель: а вдруг есть в распоряжении она, другая земля, другой слой реальности, другое время… И не сдвинется ли вместе с точкой приложения сил и сама опора? Ведь закон сохранения энергии действует в обе стороны, на оба объекта…
Нумбани – технологически развитый африканский город недалекого будущего, в котором люди живут в гармонии с роботами-гуманоидами под названием «омники». И когда террористы угрожают разрушить это единство, появляется герой по имени Ифи Оладеле! С ранних лет Ифи увлекается конструированием роботов – машин, улучшающих жизнь окружающих. Став свидетелем катастрофического нападения Кулака Смерти на аэропорт Нумбани, при котором было выведено из строя множество роботов-охранников OR15, Ифи понимает: городу необходимо нечто большее – настоящий защитник. Пока Кулак Смерти сеет семена раздора между людьми и омниками, Ифи конструирует умного и способного к сопереживанию робота Орису, названную так в честь могущественных духов-охранников ее народа.
В сборнике представлены рассказы самых разных направлений фантастики. Это и фэнтези, и мистика, и форестпанк, и научная фантастика, и альтернативная история. События происходят как в далёком, так и в близком прошлом, а также в будущем и в настоящем, в разных странах, на разных континентах и в разных мирах. Есть здесь и весёлые истории, и серьёзные, и грустные, а порой и просто хорор. Но всё, о чём рассказывает Сергей Булыга, – чистая правда. Хоть и фантастическая.
«…Зодчий приподнялся и посмотрел сквозь бойницу. Видимая часть Зокона утратила глубину и контрастность, затянувшись лёгкой белёсой дымкой. Откуда-то издалека, словно из-под земли, послышался слабый гул. Он медленно нарастал, постепенно и неотвратимо захватывая сознание, бесцеремонно внедряясь в каждую клеточку тела. Ощутимо росла вибрация. Зодчий продолжал всматриваться в клубы мутного тумана, пенными валами наползающего на «стартовую площадку». Скоро низкий гул превратился в грохот и начал ощутимо давить на голову, словно гигантская ладонь разбушевавшегося исполина.
Граница между миром живым и миром мёртвых. Лишь четыре крепости стражей охраняют её. Они сдерживают напор орд нежити, несмотря на то что за спиной давно уже нет единой Империи, которой они служили.Люди, эльфы, гномы и орки давно забыли о границах своего мира и с увлечением убивают друг друга. Смогут ли они объединиться перед угрозой громадной армии нежити, наступающей на границу? Или продолжат рвать глотки друг другу, несмотря ни на что? А может, среди них найдутся те, кто предпочтёт служить новым хозяевам?
Порубежье - суровый мир, здесь не место слабому и неумелому. Местные жители славны на весь Тарон крепостью духа и жестким характером. Как и всем людям - им не чуждо ничто человеческое: жажда славы и богатства, любовь и ненависть, зависть и подлость. Здесь можно встретить как честного человека, так и отъявленного мерзавца. Вот только рыцарей и праведников не встретишь - не прижились. Да и вряд ли приживутся. Может, климат для них неудачный, для организма вредный.Да и не про них этот роман.
Если удалось выбраться живым из логова врага, уберечь от смерти любимую и разделить радость победы с друзьями, это еще не значит, что Фортуна повернулась к тебе лицом. Андрей Фетров начинает это четко осознавать, когда вместо возвращения в привычную реальность оказывается в жестоком мире низкорослых воинов. Шансов попасть в лапы кровожадных хищников или получить дубиной по голове там гораздо больше, чем просто дожить до утра. Особенно после того, как он узнает, кто стоит за созданием незаживающих ран, с недавнего времени связывающих сразу три реальности.
Тимофей Аленин из простого мальчишки вырос в офицера Генерального штаба, георгиевского кавалера и потомственного дворянина. Сейчас перед ним стоит новая задача – доказать эффективность тактики применения малых разведывательных и диверсионных групп, вооружённых автоматическим оружием, в тылу противника. И русско-китайский поход дает для этого отличные возможности.
Однажды он потерял всех и понял, что не сможет простить. Взяв в руки оружие, Слава поставил себя вне закона. Смириться, проглотить обиду, жить, не отомстив за гибель близких, парень не мог. Но когда месть свершилась, он из хищника превратился в добычу. Ведь мстители властям и полиции не нужны. Им нужны покорные и тихие обыватели. Лишняя кровь ему была не нужна. Уходя от погони, Слава прорывался всё дальше в лес и неожиданно налетел на странный камень. С этой минуты началась его новая жизнь, о которой он не просил и не мечтал…
Тимофей Васильевич Аленин прошел нелегкий путь от казачонка-пастуха до подполковника Генерального штаба и начальника Аналитического центра при российском императоре. Новой службой были предотвращены несколько покушений на императора и членов его семьи, разгромлены и уничтожены заговорщики, пытавшиеся совершить новый гвардейский переворот. В морском ведомстве Российской империи появилось подразделение боевых пловцов, которые уже успели отметиться в противостоянии России и Англии, утопив два британских эскадренных броненосца. Война с Японией, а возможно и Англией, неизбежна, и перед Алениным-Зейским императором поставлена очень трудная для исполнения задача…
Тимофей Васильевич Аленин-Зейский, в тело которого пятнадцать лет назад попала матрица или душа офицера спецназа с огромным боевым опытом, за эти годы достиг многого. В настоящее время он получил личный приказ императора Николая II встретиться с командующим Бэйянской армией генералом Юань Шикаем, который, вероятнее всего, готовит военный переворот в империи Цин. Вот уже три недели идёт русско-японская война, начавшаяся 16 августа 1903 года. Мы выиграли три морские битвы, получив значительное преимущество на морском театре военных действий, но с большой вероятностью ожидаемо, что Британия и САСШ вмешаются в боевые действия на стороне Японской империи.