Летающий пролетарий - [4]

Шрифт
Интервал

только
           винтов
                      взбешенная механика,
только
           одни
                   лучи да химия.
Гнались,
              увлекались ловом,
и вдруг —
                 поворачивали
                                       назад.
Свисали руки,
                       а на лице
                                      лиловом —
вылезшие
                остекленелые глаза.
Эскадрильи,
                    атакующие,
                                      тучи рыли.
Прожектор
                 глаз
                        открывает круглый —
и нету
          никаких эскадрилий.
Лишь падают
                      вниз
                             обломки и угли.
Иногда,
            невидимые,
                               башня с башнею
сходились,
                  и тогда
                              громыхало одно это.
По старинке
                    дрались
                                  врукопашную
два
      в абордаже
                        воздушные дредноута.
Один разбит,
                     и сразу —
                                      идиллия:
беззащитных,
                      как щенят,
в ангары
              поломанные
                                  дредноуты вводили,
здесь же
              в воздухе
                              клепая и чиня.
Четырежды
                   ночью,
                              от звезд рябой,
сменились
                  дней глади,
но все
          растет,
                     расширяется бой,
звереет
            со дня на́ день,
В бою
          умирали
                        пятые сутки.
Враг
        отошел на миг.
А после
             тысяча
                         ясно видимых и жутких
машин
           пошла напрямик.
В атаку!
             В лучи!! —
                               Не свернули лёта.
В газ!!! —
                И газ не мутит.
Неуязвимые,
                     прут без пилотов.
Всё
      метут
                на пути.
ГНУТ.
Командав нахмурился.
                                    Кажется — крышка!
Бросится наш,
                       винтами взмашет —
и падает
              мухой,
                         сложивши крылышки.
Нашим — плохо.
                           Отходят наши.
Работа —
                чистая.
                            Сброшена тонна.
Ни увечий,
                  ни боли,
                                ни раны…
И город
            сметен
                       без всякого стона
тонной
           удушливой
                             газовой дряни.
Десятки
             столиц
                         невидимый выел
никого,
           ничего не щадящий газ.
К самой
             к Москве
                           машины передовые
прут,
        как на парад,
                            как на показ…
Уже
      надеющихся
                          звали вра́лями.
Но летчики,
                   долг выполняя свой,
аэропланными
                        кольцами-
                                         спиралями
сгрудились
                  по-над самой Москвой.
Расплывшись
                      во все
                                небесное лоно,
во весь
            непреклонный
                                  машинный дух,
враг летел,
                  наступал неуклонно.
Уже —
           в четырех километрах,
                                               в двух…
Вспыхивали
                    в черных рамках
известия
               неизбежной ясности.
Радио
          громко
трубило:
              — Революция в опасности! —
Скрежещущие звуки
корежили
               и спокойное лицо,—
это
      завинчивала люки
Москва
            подвальных жильцов.
Сверху
            видно:
                       мура —
так толпятся;
                     а те —
в дирижаблях
                       да — на Урал.
Прихватывают
                        жен и детей.
Растут,
            размножаются
                                   в небесном ситце
надвигающиеся
                         машины-горошины.
Сейчас закидают!
                            Сейчас разразится!
Сейчас
            газобомбы
                             обрушатся брошенные.
Ну что ж,
               приготовимся
                                     к смерти душной.
Нам ли
            клониться,
                             пощаду моля?
Напрягшись
                    всей
                            силищей воздушной,
примолкла
                 Советская Земля.
ПОБЕДА.
И вдруг… —
                    не верится! —
                                           будто
                                                    кто-то
машины
             вражьи
                         дернул разом.
На удивленье
                      полувылезшим
                                              нашим пилотам,
те скривились
                       и грохнулись
                                            наземь.
Не смея радоваться —
                                     не подвох ли?
снизились, может,
                              землею шествуют? —
моторы
             затараторили,
                                    заохали,
ринулись
               к месту происшествия.
Снизились,
                   к земле приникли…
В яме,
           упавшими развороченной, —
обломки
              алюминия,

Еще от автора Владимир Владимирович Маяковский
Флейта- позвоночник

Вначале поэма называлась "Стихи ей". Отдельной книгой вышла в феврале 1916 года. Все дореволюционные издания содержали цензурные изъятия. Купюры были восстановлены только в сборнике "Все сочиненное Владимиром Маяковским" (т.1-2, 1919), где поэма была напечатана под названием "Флейта позвоночника"."За всех вас,которые нравились или нравятся,хранимых иконами у души в пещере,как чашу вина в застольной здравице,подъемлю стихами наполненный череп.".


Баня. Клоп

«Баня» (1929) и «Клоп» (1928) – интереснейшие сатирические пьесы Маяковского. Жанр этих комедий трудно определить – настолько оригинально и естественно в них соседствуют едкая социальная сатира, фантастика и фантасмагория. В причудливых, эксцентричных сюжетах «Бани» и «Клопа» автор в увлекательной и забавной форме обличил ненавистные ему мещанство и лживость, бюрократизм и ханжество. В сборник также вошли поэмы «Люблю», «Про это», «Хорошо!».


Что такое хорошо и что такое плохо (ч/б рисунки)

Что такое хорошо и что такое плохо.Рисунки Алексея Пахомова. 1949 г.


Война и мир

В поэме «Война и мир» (вторая половина заглавия в дореволюционной орфографии писалась через «i» — «Mip», то есть вселенная) необыкновенная широта поэтических ассоциаций, гиперболизм поэтического стиля Маяковского соединяются с осознанием им невиданного размаха социальных противоречий жизни. Место действия поэмы — огромная арена, весь мир, а действующие лица — не только народы и страны, но и вся вселенная. Любовь к человеку, к «живому», противопоставлена в поэме «убийце-победе».


Люблю

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Стихотворения (1916)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.