Лесоруб Кумоха - [4]
Кумоха по лесу шел, словно среди толпы знакомых, только что шапку не. снимал, не кланялся.
Вот ель, с детства знакомая… А вот березка, под которой он зим пятнадцать назад зайца поймал руками… Вот ольха, о которую он нос расшиб, когда от медведя бежал… Вот на полянке вереска куст — за ним он как-то от ребят прятался… Вот на болотце ракита — с нее своего первого глухаря Кумоха сбил камнем… Вот можжевельник - о него Кумоха штаны порвал, мать его долго шлепала за это…
Отец отыскал наконец удобное место для подсеки — лес молодой, земля не вся корнями вязана-перевязана.
Взялся за работу Кумоха — с двух ударов любое дерево валит. Пройдется с топором из конца в конец подсеки — дорога за ним ложится. Где остановится — там уже и полянка. Старику смотреть на сына любо-дорого: светлая бородка вокруг лица золотится, глаза сверкают, лицо порозовело, зубы блестят в улыбке! Богатырь!
А тем временем ехал дальней лесной тропой богатый хозяин Тайпо.
Едет, рыжими глазами завидущими по сторонам смотрит, трубку из зубов не выпускает. Борода шевелится, как живая. Прислушивается-принюхивается, будто лес — это его двор.
И услышал богатый хозяин далекий-далекий звук, словно кашляет кто-то: «Кхе-кхе-кхе».
«Деревья валят,— подумал Тайпо.— Кто ж это может быть?»
Повернул он конька в ту сторону, откуда стук топора слышался.
«Три человека рубят, не иначе,— внимательно прислушиваясь, рассуждал Тайпо,— и все трое лесорубы хоть куда!.. Ловко рубят, ловко!»
Когда же он увидел одного Кумоху, то глазам своим не поверил.
«Такого бы мне в работники!—подумал Тайпо, н глаза его стали желтыми, как яичный желток.— Я бы за один год вдвое стал богаче!»
Только Тайпо хотел спросить Кумоху, чей он сын, как старик отец из лесу вышел. Тайпо обрадовался: еще бы — ведь, значит, этот лесоруб сын его старого должника Ийвана!
От радости глаза Тайпо стали желтыми, как сердцевина ромашки.
И сказал богатый хозяин Ийвану так:
— Если сын твой ко мне на три года в батраки пойдет, тогда мы с тобой в расчете будем.
Конечно, эти слова Тайпо сказал не сразу — он на слова был скуп так же, как на деньги. И если уж описывать все по-настоящему, как оно было, то сказал Тайпо так:
— Если (тут он слез с конька и оглядел стоящего перед ним Кумоху три раза с ног до головы и с головы до ног)… сын твой (тут он разжег погасшую трубку)… ко мне (тут он сел на свежий пенек и докурил трубку до конца)… на три (выколотил трубку, спрятал ее в карман)… года (достал нож и вырезал себе длинный прут)… в работники (прут ему не понравился, он его отбросил, начал вырезать новый)… пойдет (срезал с прута сучки, помахал им в воздухе — свистит!)… тогда (полюбовался гибким прутом, подстругал толстый его конец по руке, чтоб удобнее было)… мы (вытер о пенек лезвие, спрятал нож)… с тобой (сбил прутом шишку с молодой елки, посмотрел, куда она упала)… в расчете (еще сбил три шишки)… будем.
От такой наглости богатого хозяина старый Ийвана все слова растерял, лишь руками развел. Ведь Кумоха только-только под родной кров вернулся, всей семьей начали о будущем годе думать, судить-рядить, как хозяйство поднять, и вдруг этот Тайпо как снег на голову! Хочет Кумоху на три года отобрать!
Кумоха врубил топор в толстую,, хоть лошадь за нее прячь, сосну и подошел к богатому хозяину. Тот, словно невзначай, на пенек встал, чтобы повыше быть. И все равно Кумохе даже до плеча не достал макушкой своей высокой шапки.
Кумоха посмотрел сверху вниз на Тайпо. Встретил взгляд желтых глаз, усмехнулся:
— Лучше умереть дома смолоду, чем у скупца с голоду!
Но Кумоха не только говорил, и поэтому эти слова надо
было бы написать так:
— Лучше,— сказал Кумоха и пятерней сгреб богатого хозяина за загривок,— умереть (тут он поднял ошалевшего Тайпо с пня так высоко, как позволила рука)… дома (другой рукой он сорвал с ближайшей елки несколько шишек)… смолоду (пока богатый хозяин барахтался в воздухе, Кумоха подложил шишки под седло его конька)… чем (он начал медленно опускать Тайпо в седло)… у скупца (он усадил его на седло лицом к хвосту)… с голоду!
Богатый хозяин шлепнулся в седло, шишки впились в спину коня. Коню это почему-то не понравилось - он взвился на дыбы, рванулся, метнулся, не разбирая дороги, в лесную чащу.
Первый же сук сбил седока на землю. Но Тайпо тотчас же вскочил на ноги и побежал ловить коня, умчавшегося в лес.
Кумоха посмотрел на отца. Улыбка, как тихий порыв ветра над озерком, легкой рябью пронеслась по морщинам Ийвана.
— Он нам это не простит,— вздохнул старик.
Кумоха беззаботно махнул рукой и свистнул так громко, что белки посыпались с деревьев, как шишки. Потом он вытащил топор из сосны и весело принялся за работу.
Про карельсную баньку и про разницу между чурбаном и лесорубом
Карел без баньки — это не карел, а уж он и сам даже не знает, кто он… Просто непонятно, кто он такой!
Как же можно жить без баньки?
Зимой, в самый злой мороз, когда речки выстывают до дна и могучие сосны трещат, поеживаясь от холода, что спасает продрогшего лесоруба или охотника?
Банька!
А сырой, дождливой осенью, когда все кругом мокро и туман такой плотный — хоть выжимай его! — что спасает от простуды и ломоты в костях рыбака или пахаря?
