Лесной князь - [9]

– Оно сохнет, – нахмурившись, объяснил он. – Но я не думаю, что Вы сможете одеть его. Оно сильно порвано.

Девушка судорожно вцепилась руками в одеяло и, сглотнув, прошептала:

– Как же? Я ведь не могу…, – она замялась, несчастно смотря ему в лицо.

– Наденете мою рубаху, – заметил властно Иван и, взяв миску в руку, добавил. – Поешьте, это щи.

Протягивая ей суп, он устремил на нее настойчивый взор. Катюша, медленно села на постели, удерживая руками одеяло на своей груди. Однако когда она протянула руку к миске с супом, тяжелое одеяло нечаянно соскочило с ее стройного тела, и ее грудь на миг оказалась обнажена. Иван невольно скользнул горящим взором по ее белоснежной девичьей груди, но в следующий миг Катя резко прикрыла ее одеялом, зардевшись от стыда.

– Я подержу, – предложил Иван и протянул миску девушке.

Катюша одной рукой, удерживая одеяло на груди, другой взяла ложку и с удовольствием отхлебнула густых щей. Уже через пару ложек, девушка, желая разрядить напряженную гнетущую обстановку, которая невольно возникла от близости мужчины, тихо спросила:

– Что это за мясо? Очень вкусное.

Иван вдруг улыбнулся ей, и она отметила, что в его глазах появилась ласка.

– Косуля. Позавчера подстрелил, – ответил он. Они вновь замолчали, и Катюша осторожно продолжила есть. Спустя еще некоторое время Иван вдруг предложил. – Вы сильно больны. Оттого Вы можете остаться у меня, пока не почувствуете себя лучше. А потом я помогу Вам выйти из леса до ближайшей деревни.

– Благодарю Вас, – пролепетала Катюша, и вдруг ощутила, что у нее пропал аппетит. Она отстранила его руку с миской и вновь легла на постель, измучено прикрыв глаза.

Осознание того, что теперь ей совсем некуда идти, врезалось в мысли девушки. Она не знала, все ли еще в ее родной усадьбе хозяйничали разбойники или они уже покинули ее дом. И оттого девушка совсем не понимала, что ей делать дальше. Но инстинктивно чувствовала, что в Александровку еще пока опасно возвращаться. В ее головке забрезжила мысль о том, что ей надо ехать в Петербург, к тетушке Дарье, родной сестре ее покойной матушки. Дарья Гавриловна жила со своим семейством в столице и очень любила Катюшу. Но ее муж, Петр Иванович Нелидов имел скверный желчный характер и недолюбливал ее отца и матушку. Но выхода другого не было. Она должна была отправиться к тетушке и рассказать ей обо всех злоключениях, что постигли ее.

Катюша вновь ощутила, что у нее нестерпимо горит голова, а горло саднит от боли. Поняв, что Иван прав и пока она не поправится, ей тяжело будет добраться до Петербурга, она вновь отрыла глаза, и заметила, что Иван все так же поглощающее и неотрывно смотрит прямо в ее лицо. От мужчины невозможно пахло потом, порохом и каким-то еле уловимым мужским запахом, и Катюша брезгливо поморщилась. Но тут же испугавшись, что он заметит ее отвращение, она попыталась приветливо улыбнуться ему, пролепетав:

– Если Вы позволите, я поживу у Вас некоторое время. А то я чувствую, что сильно слаба теперь. Несколько дней или неделю.

– Вряд ли Вы поправитесь за столь короткое время, – начал увещевательно Иван, поставив полупустую миску на лавку. – Жар у Вас не спадает третьи сутки. А нос Ваш совсем не дышит. Видимо Вы сильно застудились. Ну, это не страшно. Буду отпаивать Вас травами. Я думаю, через пару недель Вы поправитесь. Но Вам надо постоянно лежать. Иначе будет хуже.

– Мне неудобно так долго стеснять Вас, Иван Алексеевич.

– Вы совсем не стесняете меня, Катюша, – тихо заметил он, и его рука быстро приподнявшись, очень осторожно прикоснулась к ее темноволосой головке, и ласково провела по ее распущенным волосам. Девушка замерла и Иван, отметив это, быстро убрал ладонь с ее волос и проникновенно добавил. – Еды у меня хватит для нас двоих. Теперь зима, дел мало. Вот и позабочусь немного о Вас, хоть какое-то разнообразие в моей мрачной жизни.

Слова Ивана Алексеевича отчего-то совсем не понравились Катюше, ибо она почувствовала в них какой-то скрытый подтекст. К тому же близость этого мужчины угнетала ее и приводила все ее чувства в трепетный страх. Его темно-зеленый суровый взор, который ни на миг не оставлял ее лица, отчего-то внушал ей чувство опасности и у нее вдруг появилось неистовое желание немедленно убежать прочь. Видя алые щеки и нервный взгляд девушки, Иван вновь поднялся с постели и, захватив с собой миску, отошел к печи.

Катя, облегченно вздохнув, снова откинулась на подушку, и устало прикрыла глаза. Голова раскалывалась от боли где-то внутри, горло сильно саднило, и у нее совсем не было сил. Она лежала с закрытыми глазами довольно долго как будто во сне. Ее мысли хаотично перескакивали, и она почти не осознавала, что происходит вокруг. Иногда она открывала глаза и перед глазами плыли темные круги. Сколько времени она пролежала так, час, два или более Катя не осознавала, постоянно проваливаясь в беспамятство. Однако в какой-то момент она почувствовала, что ее мочевой пузырь переполнен, и она неистово хочет облегчиться. Она открыла покрасневшие глаза и невольно вздрогнула. Ибо Иван отчего-то стоял в изголовье ее кровати и пристально смотрел на нее немигающим взглядом.