Лесной князь - [59]

– Ну что ты Петруша накинулся на девочку! Не надо так кричать, – Нелидовой удалось отцепить Петра Ивановича от Кати и она начала осторожно подталкивать его к двери, уговаривая. – Петруша ты бы шел обедать, а то щи простынут. Ульяна еще час назад звала, – и уже тише ему на ухо проворковала у двери. – А мы пока с Катюшей переоденемся, да я сама все расспрошу у нее, да тебе и доложу, как все было. Ступай Петруша вниз, прошу уж очень тебя…

Петр Иванович что-то пробурчал себе под нос, и еще раз мрачно недовольно окатив племянницу злым взглядом, вышел вон. Дарья Гавриловна проворно закрыла дверь на засов и облегченно выдохнула. Она обернулась к девушке, и ласково улыбнувшись ей, пролепетала:

– Давай я помогу тебе раздеться милая. Ты умаялась небось. – Нелидова подошла к Кате, и начала помогать ей. – А Петра Ивановича не бойся. Ты же знаешь нрав то у него крутой, вспыльчивый. Ты мне все лучше расскажи, да и все. А я ему передам. А то виждь, как беснуется он, прям страх один. – Дарья Гавриловна чуть замолчала и, проведя ладонью по Катюшиным темным волосам, с любовью добавила. – Я так рада душечка моя, что ты нашлась, прям сердце мое поет от счастья. Я уж думала, нет тебя на этом свете, как и сестрицы моей горемычной.

– Тетушка, если бы Вы знали, как страшно мне в ту ночь было, – пролепетала, мрачнея Катюша. Нелидова тут же обняла девушку, и силой прижав ее головку к своему плечу, тихо произнесла:

– Могу представить девочка моя, – она начала гладить Катюшу по волосам. Девушка была на полголовы ниже Нелидовой. – Настрадались вы все. И моя бедная сестра Аннушка, да и малыши то Сашенька, да Лизонька, и многоуважаемый Василий Иванович, царство им небесное. Невинные души. Надеюсь, души этих душегубов-разбойников, разоривших усадьбу то Вашу, вовек прокляты будут.

– Я до сих пор иногда вижу перед глазами окровавленные тела матушки и батюшки, – прошептала Катюша, устало закрыв глаза.

– Ну, полно, полно, Катенька, – тут же встрепенулась Дарья Гавриловна и отстранилась от Кати. – Забудь про то. Не терзай себя. Теперь ты у нас и все будет хорошо.

– Как скажите, тетушка, – пролепетала Катюша печально.

– Я думаю, пока у нас поживешь, горлинка моя, – добавила ласково Дарья Гавриловна.

– Спасибо, тетушка, – улыбнулась в ответ Катюша, снимая через голову длинную вышитую рубаху. Катюша даже не сомневалась, что тетушка Дарья примет ее как родную.

– Одежду тебе пока из моей перешьем. Я думаю, Анисья за ночь успеет одно платье сделать. А потом купим тебе новую одежу. А теперь я велю ванну сготовить, чтобы ты помылась. Да накормлю тебя, как следует, девочка моя…

Спустя два часа, когда уже совсем стемнело, Катюша, чистая, сытая и разомлевшая сидела в кровати, а Дарья Гавриловна сидела рядом на стуле, и нежно гладя ручку девушки, слушала ее рассказ. После того как Катюша закончила свою речь, не скрывая всех подробностей своей жизни в глухом лесу Дарья Гавриловна заметила:

– Ох, Катюша, милая моя, как же ты настрадалась, – и чуть замявшись, спросила. – Ты только мне еще раз скажи, ты точно уверена девочка, что была близка с тем человеком? Ну с охотником этим?

– Да тетушка, – произнесла Катя, вновь опуская от смущения глаза вниз.

– Ох, малышка, – вздохнула горестно Нелидова. – Это плохо. Петр Иванович ох как недоволен будет.

– И что же тетушка, я навсегда опозорена? – спросила тихо Катя, поднимая на нее глаза.

– Не знаю пока, – уклончиво заметила Нелидова, и ласково погладив девушку по распущенным волосам, добавила. – Мы попробуем все скрыть. Ведь никто не знает о том. А там уж что будет, то будет. А теперь спи, душечка моя, поздно уже…

На следующий день, едва Катюша спустилась к завтраку и села напротив Петра Ивановича за обеденный стол, Нелидов хмуро окинул ее взором и зло произнес:

– И что мне с тобой делать, позволь спросить?

– Я не понимаю Вас дядя? – спросила Катя и посмотрела на него своими прелестными глазами небесного цвета. Катюша была одета в простое шелковое платье цвета шартреза, которое ранее принадлежало Дарье Гавриловне и перешитое за ночь на фигуру Кати. Темные блестящие волосы Катюши были собраны в затейливую прическу и украшены цветком. Еще с детства Дарья Гавриловна любила возиться с густыми волосами девушки. Вот и сегодня утром она с удовольствием причесала племянницу сама.

– Чего не понимаешь? – произнес Нелидов отрывисто. – Ты сирота, да еще и оскверненная. И насколько я осведомлен, приданного у тебя совсем нет. Как я тебя замуж выдам, позволь спросить? У меня нет лишних денег.

Петр Иванович Нелидов происходил из польского дворянского рода. Предки его, были упомянуты еще в летописях, при Куликовской битве, и при русском дворе занимали должности стольников и стряпчих. Отец Петра Ивановича служил еще при дворе Петра I, но государь недолюбливал его. Поэтому оставив сыну небольшое наследство, старший Нелидов перед смертью сказал Петру:

– Ты должен пробиваться сам.

Петр знал, что в этой суровой жизни, надо быть наглым, любезным и беспринципным. Именно так воспитал его отец. Сначала, молодой Нелидов за немалые деньги устроился на незаметную должность при дворе императрицы. В то же время он задумал жениться на богатой невесте, чтобы улучшить свое финансовое и общественное положение. Это ему почти удалось, так как он был хитер и смог втереться в доверие к старому князю Матвею Никитичу Львову, у которого была незамужняя внучка. Невеста была невзрачной, запуганной девицей и у молодого двадцатитрехлетнего Петра не вызывала никаких эмоций, но ее огромное приданное манило Нелидова, и повышало значимость Львовой в глазах молодого человека. Предчувствуя скорое возвышение, Нелидов уже довольно потирал руки.