Лесная фея, или Новые приключения кикиморы Светки Пипеткиной - [3]

– Ага! Сказала. Потому что сумел быстро слова запомнить. Я их неделю учила, а ты за два дня справился.

– Так в чем же дело?

– В твоей невнимательности. Магия точности требует. Тебе говорили, что произносить всю эту белиберду нужно глядя на кончик своего носа? Говорили?

– Ну, говорили… – нехотя подтвердил Антон. Он уже чувствовал, куда все клонится, и дослушивать Пипеткины насмешки ему расхотелось.

– Ты глазки не прячь. Мы с тобой не в игрушки играемся. Даже если это так и выглядит. Впервые за много сот лет кикиморы обычному человеку решили передать свои знания! Так ты их принимай, эти знания! Тем более что у тебя недурно получается!

– Ладно, говори, что не так, – вздохнул Антон.

Угоша пожала плечами:

– Ты на кончик носа смотрел? Не смотрел. А почему?

– Подумал, что все это глупости. Ну сама посуди, сидит нормальный пацан и пялится на собственный нос.

– Вот этот «нормальный пацан» и проснулся утром в окружении «нормальных гадюк». Они к тебе, бедненькие, со всей округи спешили. А все потому, что ты, вместо того чтобы следовать правилам, глупо улыбался. И заклятие не отворотом – приворотом сработало. Вот так-то, умник!

– Как у вас, Светка, все сложно. Вот у людей если написано, что дважды два будет четыре, то хоть на нос смотри, хоть вообще глаза закрой, пятью оно не станет.

– Так то математика! – В голосе Угоши проскользнуло уважение. – Я математику больше всего люблю. А в магии каждый взгляд, каждый жест, даже мысль, настроение важно. В общем, сплошные премудрости.

– Слушай, я давно хотел спросить, эта тарабарщина, которую мы заучиваем, она какой-то смысл имеет? Нет, не так сказал. Это какой-то язык или просто набор букв?

– А тебе Гарпина разве не говорила? Она всем начинающим это рассказывает.

– Не-е-ет…

– Странно, наверное, просто уже старенькая стала. Конечно, это не набор букв. Это наш древний язык. Когда мы были большим народом, так разговаривали все кикиморы.

– Когда это?

– Еще до человечества. Свой язык был у нас, у русалок, эльфов, драконов, ну, в общем, у всех. Потом, после катастрофы…

– Какой катастрофы? Это ты про что?

– Про оледенение. Должен же знать!

– Ага, просто как-то не связал.

– Бывает… В общем, когда Землю заселили люди, древние языки забылись. Есть, конечно, несколько кикимор, которые могут читать старые книги, но из обычных даже Гарпина не поймет там ни строчки. Кроме заклинаний. Их нельзя переводить. Поэтому приходится учить в подлиннике.

– Почему?

– Они иначе не работают.

– Понятно… У нас в церквях тоже молитвы не переводят… Свет, а мы что, Гарпину сегодня пропускаем? – поинтересовался Антон, заметив, что солнце уже поднялось над деревьями. Теперь старая наставница наверняка будет ворчать в течение всего урока, если он, конечно, состоится.

– Ой! – Угоша вскочила. – Опаздываем! Вот разговоров-то будет! Гарпина – это тебе не Ольга Олеговна.

– Да, нашей классной до нее далеко, – уже на бегу согласился Антон.

* * *

Гарпина, конечно, уже была на взводе. Сухонькая, маленькая, пониже Угоши, она под собственное бормотание раскладывала кучками травы на большущем пне. Появление учеников, казалось, не произвело на нее никакого впечатления. Это было дурным знаком, поскольку старая кикимора любила объяснять, рассказывать, обучать. И у нее это получалось так хорошо, что старейшины позволили ей наложить на себя какое-то особое заклятие. В результате вместо предусмотренных природой ста пятидесяти лет Гарпина доживала свою третью сотню.

– Мы тут с Антоном… – неуверенно начала Угоша, на всякий случай шагнув вперед, чтобы, если понадобится, принять на себя первый удар Гарпининого гнева. Но старуха перестала ворчать, подняла глаза и неожиданно расцвела улыбкой:

– Да вижу, вижу, что вы тут с Антоном. Идите поближе, сорванцы. Я в вашем возрасте тоже времени не замечала. Его тогда вроде как и не было. Это сейчас каждая секундочка свое лицо имеет… Ну что замерли, словно завороженные? Я травки разложила. Учить вас буду.

Угоша с Антоном переглянулись, подошли. За такие вот неожиданные педагогические прозрения Гарпину и задержали на земле на совсем нелишние сто пятьдесят лет.

– Глянь-ка, человек, на эту травку, – старушка ухватила крючковатыми костлявыми пальцами щепоть каких-то высушенных цветочков. – У вас она называется нивяником. – Увидев непонимание в глазах ученика, пояснила: – Ромашка это, ромашка… Собирать ее нужно на новую луну. Знаешь, когда это?

Антон пожал плечами. Полная луна – ясно. А вот новая…

– Бабушка Гарпина, можно я расскажу! – совсем по-школьному задрала руку Угоша.

– Ну расскажи, милая…

– Смотри, – кикимора нашла веточку, шепнула нужные слова и принялась рисовать прямо в воздухе. За веткой потянулся густой белый след.

Антон пальцем дотронулся до тумана.

– Холодный. Как ты это сделала?

– Ой, да проще простого. Я тебя потом научу. Есть способ. Говоришь, что положено, и кончик ветки становится холодный, как лед. Им ведешь, вода, которой полно в воздухе, замерзает. Ее становится видно…

– Почему тогда рисунок ветром не сдувает?

– А для этого тоже есть специальное слово.

– Здорово!

– Мне тоже нравится. Так даже картину нарисовать можно. Я пробовала. Только приходится работать очень быстро, потому что она все равно постепенно тает.