Лес - [69]

Она была разделена на прямоугольники по принципу, используемому и в земных картах двадцатого века. Долгота и широта. Ник почесал затылок. «Пожалуй, да, – согласился он со своей мыслью. – Похоже на это». Но, может, он и ошибался: она не походила на аэронавигационную карту – скорее, просто на карту местности. В левом нижнем углу сохранившегося листа виднелся даже указатель масштаба. Ник, конечно, не был в этом уверен, но ему казалось, что он недалек от истины. Однако, понятное дело, без знания системы измерения расстояний это ему мало что давало.

«Хотя… – он задумался. – Если бы удалось найти по карте две реально существующие точки, то можно было бы хотя бы примерно, теми же шагами, высчитать эквивалент местной меры длины. Понятно, что люди, строящие летательные машины, использовали более точную систему оценки расстояния». Ник улыбнулся, вспомнив, как это делали охотники: высота – в «локтях», длина – в «шагах».

Тут он увидел кресты, и его сердце учащенно забилось. «Каменные Кресты ни с чем не спутаете…» – прозвучали в голове слова Колпа. Ник замер, боясь спугнуть удачу. Три вытянутых по горизонтали, идеально ровных креста были изображены четко друг под другом, чуть левее и вверх от центра карты. «Будем для себя считать это северо-западным направлением, – решил Ник. – Надо найти еще хотя бы один знакомый ориентир». Ник нахмурился. О чем еще Шептун с Колпом говорили? «Кто до Каменных Крестов доберется, – вспомнил он противный голос Колпа, – ровно на севере увидит Белый Клык».

«Так, – Ник заводил пальцем над картой. – Вот это, может, как раз и есть тот самый Клык. – Место на карте было заштриховано и выделялось более темным цветом. – Напоминает горный массив. Если только это не проникшая под пленку плесень, – Ник повертел карту, стараясь рассмотреть ее получше. Защитная пленка, покрывающая лист, бликовала в отблесках костра. – Нет, вроде не плесень». Он убедился, что это не пятно, а темная штриховка.

«О! Так это же Поганая пустошь!» – Ник подул на заламинированный лист, избавляясь от несуществующих песчинок. Точно такой же, почти правильный, овал, как на карте Колпа. Бледно-серого цвета.

И тут Ник увидел знак. Он присмотрелся: раскрытая человеческая ладонь, обведенная перевернутым равнобедренным треугольником. Отчего-то Ник сразу почувствовал, что это знак, предупреждающий об опасности. Он будто говорил: «Стоп! Дальше пути нет!» Или даже: «Стоп! Опасная зона!»

«Интересно, – Ник задумчиво разглядывал нижний край карты. – Тогда где же сейчас могу находиться я?»

Внизу, судя по блеклой раскраске, лежала низменность. По ней зигзагами пролегало довольно широкое русло реки, где-то разливаясь и образуя крупные озера, из которых вытекали рукава поменьше. Там было много непонятных Нику значков, но создавалось общее впечатление, что никаких болот в то время и отродясь не было.

Ник аккуратно сложил карту. Клонило ко сну. Пора было готовиться к ночлегу. Поблизости тварей вроде не было, но, как говорится, береженого бог бережет. Последнее время он не доверял своему чутью, мгновенно проваливаясь в сон, как в черную яму. Ник решил перестраховаться и воспользоваться способом, подсмотренным у охотников. Когда приходилось разбивать лагерь в опасных местах, те часто ставили вокруг ночных стоянок сигнальные «колокольчики». Мастерили их из обычных котелков и ложек, в ручках которых заранее проделывали небольшие отверстия.

Ник прошелся по периметру своего минилагеря, вбивая через каждые десять шагов в почву заостренные ветки. Размотав клубок нитей шелкопряда и закрепив такую «веревку» на кольях, он подвесил на нее котелок, а в качестве язычка импровизированного колокольчика использовал железную ложку. Теперь, если какая-нибудь тварь попытается проникнуть на стоянку, то, задев «веревку», разбудит его звоном.

Подбросив в костер несколько толстых веток, Ник с удовольствием растянулся на теплой траве.

* * *

Имеющихся запасов пищи должно было хватить на два дня. Возможно, ему удастся за эти два перехода найти что-нибудь съестное. Если нет… Что будет, если нет, Ник не хотел даже думать.

Он шел строго на запад, не забывая делать на поваленных деревьях насечки через каждые сто-двести шагов. Он помнил наставления Шептуна. Зарубки на живых деревьях могли бесследно исчезнуть уже спустя несколько часов.

Шагать было нелегко! Когда Ник цеплял плечом какую-нибудь ветку, ему за шиворот сыпались лиственные пиявки и другая кусачая дрянь, от которой зудела кожа, особенно на шее и плечах – зачастую паразиты успевали впиться в тело, прежде чем он их убивал. Над головой, в кронах опутанных лианами деревьев, какие-то твари устроили сражение. Ник искренне надеялся, что это были древолазы. А вдоль тропы, скрываясь в густых зарослях, крадучись шла тварь крупнее и много опаснее местных обезьян. Под ногами плескалась вонючая болотная грязь, при каждом шаге норовя стащить с путника раскисшие сапоги. Чужая, враждебная среда: здесь кипела бурная жизнь, в которой человеку не было места.

К своему огромному удовольствию Ник обнаружил мандровые деревья. Он съел не меньше дюжины сочных плодов, жалея, что не может набрать их полный мешок. Сорванные плоды сгниют быстрее, чем он успеет проголодаться.