Лес священного камня - [80]

Ни племянника, ни сына, ни внука его.

Почитай его за своего,

Привечай всегда, как здесь привечаешь,

Ведь отныне ты его уж знаешь.

Теперь наконец с Кронга были сняты все табу, отделявшие его от прочих жителей деревни, и он благодаря церемонии выхода в мир и помазаниям стал одним из полноправных граждан Сар Лука, которых по традиции называют «людьми леса».

8 Великий праздник земли в Сар Ланге

17 сентября 1949 года

У Нянга Военного сегодня кончился отпуск, и он уехал в Далат. Стрелка провожали четыре его брата и племянница, для них это был удобный повод совершить большое путешествие и сделать кое-какие покупки. Но не отъезд Нянга был причиной оживления, царившего в деревне. В каждой хижине наряжались, торопили друг друга, ворчали на ребят, путавшихся под ногами. Короче говоря, в Сар Луке все выглядело так, как во время там боха, когда вся деревня тронулась с места. И действительно, все пятьдесят четыре человека, составляющие шестнадцать семей, собирались в гости на великий праздник земли (нъыт донг) в Сар Ланг, который расположен в четырех километрах вверх по течению реки.

* * *

Сар Ланг, население которого не превышает восьмидесяти человек, по административным соображениям с начала года был присоединен к соседнему селению — Идут Сару, насчитывающему столько же жителей. В Сар Ланге все четыре дома — из них только один достигает в длину тридцати метров — вытянулись в одну линию на узком уступе берега Дак Кронга, у подножия горы, в ущелье, которое служит границей между Сар Лангом и Сар Луком. Многих жителей обоих селений объединяют родственные узы по браку, ибо в последнее время возникло еще два важных ритуальных союза: Боонг-Манг Помощник стал джооком Боонг-Дланга, помощника старосты в Сар Ланге. В сентябре этого года оба они были посредниками во время там боха нашего «священного человека» Крэнг-Джоонга с Чонг-Енгом, старостой Сар Ланга. Это бедное и даже довольно грязное селение пользуется на «равнине» некоторой известностью благодаря тому, что в нем живет Дэи-Длонг, самый прославленный шаман.

Последний ньыт донг состоялся двенадцать лет назад. Все церемонии тогда проводил Мхиенг-Джиенг из клана Дынг Джри, который был старостой деревни. После его смерти обязанности посредника на празднике земли перешли к Янг-Длангу.

Спустя три года после знаменательного события в Сар Ланге случился страшный голод. Янг-Дланг решил тогда предпринять выкорчевывание ратана (док рэх). «После окончания посева, — рассказал мне Янг, — я созвал всю деревню, всех ее жителей, предложил им янг дам со спиртным и опалил курицу. Я обратился к каждому с вопросом, желает ли он достойно отметить предстоящий праздник земли. «Найдется у тебя буйвол — да или нет?» — спрашивал я. Одни отвечали утвердительно, другие обещали поставить только кабана. Чонг-Енг, староста деревни, обещал заколоть буйвола, но не смог сдержать слово, так как только год назад принес в жертву двух буйволов во время там боха с Крэнг-Джоонгом. Не выпуская из рук трубочку — гут — и курицу для жертвоприношения, я спросил каждого, что именно он может принести, затем передал гут Банг-Ангу («священному человеку — хранителю рнутов»). Он опустил ее в маленький кувшин без горлышка и прочел пожелание:

Чтобы, разыскивая буйволов, мы бы их нашли,

Чтобы, когда кувшины ищем, мы бы их нашли,

Пусть буйволы забитые вернутся к нам,

Пусть кувшины распитые вернутся к нам…

На следующий день, утром, мы отправились «выкорчевывать ратан».

В этой церемонии участвовала вся деревня. Шествие открывали музыканты, бившие в гонги. Непосредственно за ними следовали цепочкой посредник (Янг), «священный человек — хранитель рнутов» (Банг-Анг), прочие «священные люди» и все жители деревни. К низким звукам гонгов примешивался мощный голос рогов. «Нужно найти ратан, который происходит из обиталища духов, так как тот, что растет в лесу, годится лишь при возведении обычных построек. Поэтому мы пошли в Пот Рло, священный высокоствольный лес, и под приветственные возгласы присутствующих «священный человек — хранитель рнутов» и посредник одним рывком вырвали ствол ратана из земли — его нельзя срубить, можно только вырвать, — читая моления, в которых просили как можно больше буйволов и кувшинов. Верхушку и корень ратана обрубили. Затем отсекли от оставшегося куска ствола метр длиной и с него содрали кору», — рассказал мне Янг.

Обработанный таким образом кусок ратана торжественно отнесли в деревню. Одна из девушек по обычаю завернула его, как ребенка, в покрывало и несла на спине. В селении она положила его в большую веялку для ритуальных рнутов, которая стояла на нарах у Банг-Анга. Он открыл большой кувшин со спиртным и заколол кабана, затем подал трубочку посреднику и каждому из «священных людей». После того как кувшин был почат, четыре куанга помазали кровью и пивной бардой принесенный кусок ратана и рнуты. Все пили спиртное из кувшина, после чего посредник, предшествуемый музыкантами, отнес веялку в соседний дом. Хозяин дома принес в жертву курицу и выставил маленький кувшин без горлышка с рнэмом. После обычной церемонии, сопровождавшейся возлияниями, все перешли к следующему соседу, там все повторилось с начала, и так до тех пор, пока не были обойдены все «чердаки» в селении. «В последующие годы кто-нибудь принесет в жертву козу, а кто-нибудь утку, все по очереди…»