Лес священного камня - [46]

Появился Бап Тян и тут же начал длинную речь. Присутствующие слушали молча. Старик стоял, возвышаясь над массой сидевших на корточках людей, которые отделяли его от больной. На его лицо и плечи падали слабые отблески от очага и маленьких смолистых факелов. Он говорил о себе, о положении Джоонг, своей старшей сестры, о младшем брате, начальнике кантона. Тяки задумали против них недоброе, но все Рджэ готовы отстоять свою старшую сестру, отдав за нее буйвола. Это слово часто повторялось в его речи, насыщенной угрозами. У Джоонг спросили, слышит ли она Бап Тяна. Она едва приоткрыла глаза и невнятно что-то прошептала, указывая на правый бок. Джоонг-Ван, третья врачевательница в Сар Луке, помассировала не только это место, а и поясницу, причем время от времени она стряхивала со своих пальцев грязь, которую якобы извлекала из тела. Отсюда происходит и название этого лечения: пропрох ук или пропрох киэк, т. e. извлечение грязи или песка — очевидно, тех, которые насылают колдуны и которые вызывают болезни. Врачевательнице принесли горячей воды. Она окунула в нее пальцы и стала массировать больной спину.

Кронг Толстый Пуп принес большой кувшин, откупорил и часть его содержимого перегнал в янг дам.

Больную попытались посадить. В мнонгскую пиалу положили неочищенный хлопок, а на него — угли. Дрым-Кранг взяла павлинье перо, сорвала с него бородку и бросила на угли, чтобы запах горелого помог душе вернуться. Затем она обвязала шею пациентки стержнем пера: духи и колдуны боятся павлиньего пера. Анг Слюнявая описала восемь кругов над головой свекрови мешочком с магическими камнями и помолилась, чтобы она как можно скорее выздоровела. Она выполняла обряд с большим рвением. Ее свекор, Крэнг-Джоонг, молился вместе с ней, а когда Анг кончила молиться, один продолжал читать моления. После этого он надел Джоонг на запястье браслет из латуни в знак того, что обязуется принести буйвола в жертву духам, и тут же заявил, что, если его жена умрет, он убьет того, кто при испытании окажется тяком, повинным в ее смерти.

Тян сообщил мне, что его семья твердо решила принести в жертву буйвола, и добавил, что в случае смерти Джоонг-Крэнг будет проведено испытание кипятком, дабы обнаружить виновного. В ответ на мой вопрос Тян пояснил, что шаман никогда не говорит, какая жертва должна быть принесена: «Он не осмелился бы так поступить, но, прислушиваясь к спорам колдунов с духами, мы обычно сами узнаем, что следует делать. Если они требуют кабана, мы убиваем кабана — и больной выздоравливает. Если духи выбирают буйвола, закалываем буйвола — и больной исцеляется. Но если духи не желают мяса животных, если они требуют тела человека, они пожирают его душу — и больной умирает».

Сбежалось много желающих помочь больной, все столпились около нее. Освещение, как всегда, весьма скудное, давали ветки смолистого дерева и очаг, в котором сейчас разворошили пламя. Свет выхватывал только лица впереди стоящих, столбы, подпирающие чердаки, и ложе болящей. Дым, конечно, не способствовал доступу воздуха в плохо проветриваемую хижину. Несмотря на это, Джоонг, видимо, становилось лучше, Дыхание ее становилось ровнее, и Анг Слюнявая воспользовалась этим, чтобы поправить больной прическу. Наконец Джоонг сделала огромное усилие и заговорила. Очень слабым голосом она сообщила, что видела над своей головой тяка, спасающегося бегством, чувствовала, что у нее связаны руки и пять человек пытаются ее утащить. В глазах Джоонг был ужас, обеими руками она отгоняла страшное видение.

Анг Слюнявая побежала за листьями рхоонга. Джоонг-Ван окунула их в воду, после чего Дрым-Кранг провела ими по глазам больной и начала массировать ей веки, а потом постепенно спустилась к области сердца.

Джоонг все еще сидела. Я посоветовал уложить ее. При звуке моего голоса она повернулась и посмотрела на меня. Она сама помогла тем, кто старался ее уложить, затем попросила перенести ее поближе к огню и шепотом добавила: «Поворошите в очаге». Тотчас же Манг Кривомордая дунула на огонь во всю силу своих молодых легких, да так, что чуть не подожгла низ чердака. Дрым хотела растереть еще и шею больной, чтобы сбросить «грязь колдунов».

Джоонг впала в дремоту, но вдруг сиплым и слабым голосом запела. Напуганная дочь окликнула ее: «Мама, мама!» Анг Слюнявая заявила: «Надо предложить выкуп духу водоема (тому, кто насылает безумие)!» — и вышла. Крэнг потребовал, чтобы принесли курицу, и взял старинный янг дам. Анг возвратилась в сопровождении двух парней, несших большой кувшин. Она сказала, что купила его за двадцать пиастров и собирается пойти за курицей, потому что хочет помазать ее кровью священные кварцы. Она долго уговаривала молодых людей не уходить, а принести ей прохладник и воду.

Крэнг разрубил курице клюв, собрал кровь во вьетнамскую пиалу, наполнил медную пиалу спиртным, которое через трубку перегнали в янг дам, и поставил все сосуды на нары у стены, где были выстроены по размеру большие кувшины. Рядом он положил плетеный мешочек с кварцем и магическими камнями Джоонг: он думал, что ее болезнь проявление их гнева. Жена очнулась и подозвала его, он быстро подошел и еле слышно сказал: «Ты стала петь… я уже зарезал курицу…» Крэнг помазал кровью магические кварцы (вернее, мешочек, в котором они лежали). Сидя на корточках, он низко кланялся и двигал руками, сложенными в виде чаши, словно собирал ими что-то перед собой: