Лес потерянных - [56]

Хуже ничего и быть не могло: Изменники не только похитили Мари — что само по себе чудовищная трагедия, они завладели медальоном Малораны и ростком Горановы…

— Дура я старая… — в сотый раз за день вздохнула Драгомира.

Лежа на диване, она повлажневшими глазами смотрела, как Зоэ прикладывает Нитепрядов к глубоким порезам на ее руках.

— Не стоит Старой Лучезарной терзать себя упреками, — возразил Фолдингот.

— Я была так неосторожна! — пожилая дама потрогала опухший глаз. — Вот видишь, Фолдингот, из-за своей чрезмерной гордыни я лишь ухудшила ситуацию.

— Не понимает прислуга Старой Лучезарной сии упреки, — отрезал Фолдингот. — Трагедии причина вовсе не в гордыне. Вина за все лежит лишь на Изменниках, и отрицать сие неможно никому.

Драгомира опять вздохнула и с грехом пополам села. У нее болело все тело. Зоэ молча поспешила на помощь, подоткнула подушки ей под спину и печально посмотрела на пожилую даму.

— Может быть… наверное… — продолжила Драгомира. — Но не будь я так уверена, что достаточно могущественна, чтобы противостоять предателям, я бы обеспечила бы себе поддержку, и всего этого не произошло бы. Я хотела доказать, что сильнее их. Но нужно признать очевидное: я всего лишь никчемная старуха.

Фолдингот уставился на нее огромными синими глазами. Потускневший и сгорбившийся, домовой казался поникшим.

— Излишняя суровость, — заметил он. — Старая Лучезарная в первую очередь Старая Лучезарная.

— Да уж, глубокая мысль! — подпрыгнул на спинке дивана Драгомиры взъерошенный Геториг. — Ай, браво, мажордом!

— Сарказм не задевает сердца Фолдингота, — ответило пухленькое существо. — И даже близко не подходит…

— А с чего ты так цвет-то потерял, а, прислужник? — ехидно продолжил Геториг.

Фолдингот шмыгнул носом и плюхнулся на ковер.

— Разбита Фолдинготов пара, — проскрипел он.

Драгомира, переполошившись, села на край дивана и схватила пухленькие ручки маленького существа.

— Случилось женской половине Фолдингота с душой расстаться, — продолжил Фолдингот, свернувшись в клубочек. — И не бывать отныне встречи после разлуки.

— Не может быть! — лицо Бабули Поллок исказилось.

— Чудовищная новость… — раздался голос Нафтали.

Гигант-швед стоял вместе с женой в дверях апартаментов Драгомиры. Они подошли к Фолдинготу и, опустившись на колени, погладили домового по большой пушистой головке.

— Ты хочешь сказать, что Фолдингота… — Зоэ не осмелилась произнести роковое слово.

— Изгнанные с острова Фей-Без-Возраста отступницы забрали душу моей любимой Фолдинготы, — подтвердил Фолдингот. По его круглым щечкам ручьем текли слезы.

— Не может быть… — Брюн повлажневшими глазами смотрела на скорчившегося малыша.

— Риск потери познал реальность…

Геториг, полный сочувствия, подскочил и протянул Фолдинготу платочек. Огорченный известием, он обнял домового.

— Знаешь, я никогда не считал тебя обычной прислугой, — брякнул он, желая скрыть эмоции. — И очень рассчитываю, что ты сделаешь для меня твои аппетитные горячие сандвичи с ветчиной и сыром, — добавил Геториг, чтобы как-то отвлечь домового.

Фолдингот тут же покорно встал и направился на кухню, где приступил к делу, грохоча посудой. Геториг, желая хоть как-то извиниться за бестактность, всячески старался облегчить боль Фолдингота, травя ему байки собственного сочинения. Но Фолдингот закрылся в своем горе.

Драгомира со стоном поднялась и, опершись на руку Зоэ, направилась к несчастному помощнику по хозяйству.

— Ты ведь изначально это знал, да? С самого их ухода?

— Известно было Фолдинготам о грядущем изъятии его половинки еще до отправления всех в картину, — подтвердил Фолдингот, глядя на Драгомиру. — Сердца готовы были их к разлуке вечной, но не к боли…

— И вы ничего никому не сказали? Ни тот, ни другой? — Драгомира обняла малыша.

— Не стоит Старой Лучезарной забывать, что сообщают Фолдинготы им известное тогда лишь, когда вопрос им задан прямо, — всхлипнул Фолдингот. — Отсутствие вопроса имеет следствием своим отсутствие ответа.

— Ну конечно… Мне нет прощения, я должна была спросить, что тебе известно, еще до Вкартинивания.

— Знать и сказать известное — не значит Року помешать удар свой нанести без жалости тому, что избран им…

— Но тогда мы бы просто не пустили туда Фолдинготу! — со слезами на глазах воскликнула пожилая дама.

— Моя Фолдингота избранницею Рока стала, чтобы спасение осуществить одного из Беглецов вкартиненных. И ею принятие этого было полным, поскольку выбора не существует.

— От судьбы не уйдешь… — прошептала сильно взволнованная Зоэ.

— Подруга Юной Лучезарной имеет точность в понимании, — слабо кивнул Фолдингот.

Он снова уронил голову на плечо Драгомиры, и та покачнулась под весом крошечного эконома.

Нафтали поспешил помочь Зоэ поддержать Бабулю Поллок, все трое отвели Фолдингота на софу и уложили.

— Надеюсь, он оправится, — прошептала Зоэ.

Фолдингот взглянул на нее.

— Уста подруги Юной Лучезарной надежду выражают, и будет пожелание ее исполнено, — устало произнес он. — Сердце Фолдингота на веки вечные останется в осколках, но он переживет сие.

— Извини, что задаю этот вопрос, Фолдингот, — расстроенно продолжила Драгомира, — но…