Лес Мифаго. Лавондисс - [8]

Я вышел во двор. Сумерки уже наступили, но было достаточно светло, хотя все дубы слились в одну большую серо-зеленую кляксу. Я позвал Кристиана; никакого ответа. Я уже собирался вернуться к газете, как от далекого леса отделился человек и направился ко мне. На коротком кожаном поводке он держал самую большую собаку, которую я видел за всю свою жизнь.

У наших ворот он остановился. Пес завыл, потом поставил лапы на изгородь и стал ростом чуть ли не с хозяина. Я занервничал, глядя то на разинутую пасть черного зверя, то на его хозяина.

Я никак не мог отчетливо разглядеть незнакомца: его лицо избороздили тени, усы свисали ниже подбородка; на нем была темная шерстяная рубашка, кожаная куртка и узкие клетчатые бриджи, спускавшиеся ниже колен. Он осторожно вошел в ворота, и я увидел его простые красные сандалии. На плече висел грубо выглядевший лук; связка стрел, перевязанная ремнем, была приторочена к поясу. В руке он держал посох, как и Кристиан.

Войдя в ворота, он увидел меня и остановился. Пес вертелся позади него, облизывая пасть и тихонько подвывая. Я никогда не видел таких собак: грубая темная шерсть, узкая вытянутая морда, как у немецкой овчарки, тело, как у медведя, – однако ноги длинные и тонкие, как у гончей.

Человек заговорил со мной, но хотя в словах чувствовалось что-то знакомое, я ничего не понял. Не зная, что делать, я потряс головой и сказал, что не понимаю. Человек, на мгновение заколебавшись, повторил то, что сказал, с отчетливой ноткой раздражения. И пошел ко мне, таща за собой собаку за шиворот, чтобы не дать ей натянуть поводок. С неба лился слабый свет, и в полутьме мне показалось, что с каждым шагом он становится все больше. Зверь глядел на меня голодным взглядом.

– Что ты хочешь? – спросил я по возможности твердым голосом, хотя больше всего мне хотелось сбежать в дом. Человек остановился в десяти шагах от меня и опять заговорил, на этот раз сделав рукой, в которой держал посох, такое движение, как если бы поднес ложку ко рту.

Теперь я понял.

– Жди здесь, – сказал я, утвердительно кивнув, и вернулся в дом за куском холодной свинины – моей едой на следующие четыре дня. Не самый большой кусок, но вполне достаточный для человека и собаки. Я взял мясо, полбуханки хлеба, кувшин пива и вынес во двор. Незнакомец сидел на корточках, пес лежал рядом с ним, скорее недовольный, как мне показалось. Я попытался подойти к ним, но собака зарычала, а потом залаяла так, что мое сердце забилось как ненормальное и я едва не выронил все подарки.

Человек прикрикнул на зверя и что-то сказал мне. Я оставил еду там, где стоял, и отошел. Ужасная парочка подошла к ней и присела, собираясь есть.

Человек поднял мясо, и я увидел шрамы на его руке, бегущие по могучим мускулам. И почувствовал резкий кислый запах, запах пота и мочи, смешанный с вонью гниющего мяса. Меня затошнило, но я сдержал себя и заставил глядеть, как незнакомец рвет свинину зубами, жадно и быстро глотая ее. Пес смотрел на меня.

Через несколько минут человек перестал есть, посмотрел на меня и, не отрывая от меня почти вызывающего взгляда, бросил остаток своему зверю; собака громко зарычала и набросилась на мясо. Она жевала, крушила кости, давилась и за несколько минут сожрала все; в это время незнакомец аккуратно – и без видимого удовольствия – пил пиво и пережевывал кусок хлеба.

Наконец странный пир закончился. Человек встал на ноги и оттолкнул собаку, которая шумно лизала землю. Он сказал слово, которое, по-моему, означало «спасибо». Он уже было повернулся, собираясь уходить, как собака что-то почуяла; сначала она завизжала, потом хрипло залаяла и, вырвавшись из хватки хозяина, понеслась по двору к какому-то месту, находившемуся между полуразвалившимися курятниками. Здесь она начала нюхать и рыть когтями землю. Наконец хозяин подошел к ней, схватил за поводок и закричал на нее, зло и многословно. Потом, неслышно ступая, они вышли за ворота, во тьму, и помчались по краю леса по направлению к фермам, стоящим вокруг маленького городка Гримли; больше я их никогда не видел.

Утром то место, где сидели человек и собака, все еще мерзко воняло. Я прошелся вдоль края леса и быстро нашел место, из которого появились мои странные гости – трава там была растоптана и сломана. Я пошел было в лес, следуя по их пути, но быстро остановился и повернул назад.

Откуда они появились? Неужели война так подействовала на некоторых англичан, что они взяли лук, стрелы и охотничью собаку и вернулись в глушь?

Только к полудню я сообразил осмотреть место между курятниками, которое собака глубоко изрыла когтями. «Что эта тварь могла почуять там?» – спросил я себя, и внезапный холод стиснул мое сердце. Я немедленно сбежал, не желая найти подтверждение моим самым худшим страхам.

Не могу сказать, как я догадался: интуиция или, возможно, во время нашей короткой встречи мое подсознание обнаружило что-то в словах и поведении Кристиана. В любом случае, после полудня я вооружился лопатой, подошел к курятнику и через несколько минут убедился, что мой инстинкт не соврал.

Потом я полчаса сидел у задней двери дома, глядя на могилу и собирая мужество, чтобы полностью откопать тело женщины. Кружилась голова, меня слегка подташнивало, и, хуже всего, я дрожал и никак не мог остановиться; руки и ноги тряслись так, что я с трудом надел пару перчаток. Наконец я сумел встать рядом с ямой и очистить труп от земли.