Лесь - [29]

Во-вторых, бездарные воображалы — щенки из Белостока — безнаказанно проворачивают махинацию: посредством подлого обмана наверняка хапают первое место и втираются в архитектурную элиту страны! Дикая, вопиющая несправедливость!

В-третьих, все другие коллективы автоматически лишаются великого шанса. Подумать только: энтузиазм, творческий труд в жарищу, то есть буквально в поте лица, в муках рожденный опус — и все к чертям собачьим! Тоска, жуть, конец светлой надежде!

Доля секунды на размышления, доля секунды на тишину. И затем взрыв. Трое сорвались с мест, бросились на четвертого; крики, галдеж, запальчивые вопросы, хлесткие мнения о коллегах по профессии, призывы к отмщению, упования на сверхъестественные силы. Суматоха несколько улеглась минут на пятнадцать, поскольку участники доорались до хрипоты, а на стол Леся перевернули большой пузырек с тушью. Надо было срочно спасать залитые чертежи, и посему наступило затишье.

— А ведь этот Генька — придурок, — философски заметил Каролек. — Как это он не сообразил, что ты можешь вычислить?

— Он же не знал, что я видел те фотокопии, — ответил хитроумный Януш, вытирая Лесеву рейсшину собственным носовым платком. — Когда он уходил, я изучал журнальчик по французскому стриптизу, а когда вернулся, я любовался датской порнографией. Ему и в голову не пришло, что бы я от этих занятий оторвался.

— Мне бы тоже не пришло, — сознался Лесь, пытаясь стряхнуть тушь с бутерброда.

— Ну и как быть? — занервничал Каролек. — Так все и оставить?

— Нет, — отрезала Барбара. — Свинство кругом сплошное. Нечего нюни распускать, надо бороться!

— А как? Стукнуть в Союз архитекторов?..

Кипение страстей несколько стихло. Помолчали, переглянулись.

— Нет, — поморщилась Барбара. — Это уж слишком…

— Что и говорить, — согласился Януш. — Не допустить — это одно, а доносить… Если докажут, им хана. Надо все же дать шанс.

— К тому же ты еще сам и доказывать должен, а то в Союзе подумают, мы-де просто хотим их заложить, — логично рассудил Каролек.

— Вот именно. А доказать так сразу не получится, проект-то они еще не сделали. Кажется, заканчивают рабочие чертежи. Концепция, правда, взяла первую премию на каком-то ихнем конкурсе, потом малость подработали. И уверяю, ну просто точь-в-точь наша территория. Холмистая и даже, черт, речка течет!

— А фотооттиски?

— Генька сам делал, он с теми парнями в Италии немного работал.

— На память?

— А черт его знает. Может, у этого болвана и бродили кое-какие мыслишки… А все равно. По глупости рискнули на плагиат, это наверняка, и приструнить их надо, но ведь не давить же совсем, и права такого не имеем…

— А полюбовно уладить не удастся?

— Сейчас? За неделю перед отправкой?

— Что же делать?..

— Украсть, — выпалил вдохновенно Лесь, который покамест молчал и думал.

Три пары глаз растерянно вскинулись на него.

— Что? — тупо переспросил Януш.

— Украсть, говорю. Весь проект или хоть половину. Полкомплекта ведь не станут отсылать.

Ошеломленная группа смотрела на вдохновенного Леся примерно как на пятиногую корову.

Никто, понятно, не подозревал о его криминальном опыте и заготовках преступлений, по сравнению с каковыми налет с целью кражи был просто мелочью, не стоящей упоминания.

— Слушайте, а ведь это мысль! — поддержал Януш. — Это вовсе не плохая мысль! — добавил он и посмотрел на Леся, на сей раз с восхищением.

— А как украсть? — заинтересовался Каролек.

— Не знаю, — с честным сомнением ответил Лесь, памятуя о трудах, затраченных на собственное преступление. — Как-нибудь сообща. Забраться, что-нибудь тяпнуть…

Януш покачал головой:

— Так просто не пройдет. Сторожат, закрывают тщательно и вообще носятся с проектом как с писаной торбой.

— Ну и что? А если хорошенько помозговать?

— Говорю же, стерегут как черти. А теперь, под конец, сидят днем и ночью, почти без перерыва. И вломиться нельзя — окна у них забраны решеткой — был я как-то, видел.

— Может, поджечь дом? — наугад предложил Каролек.

— Так он тебе и загорится. Каменный, окна в стальных переплетах, двери обиты железом. До войны тюрьма была, а теперь архитектурную мастерскую открыли.

Снова воцарилось молчание. Будущие налетчики прикидывали и то и се, и за и против. В сложившейся ситуации кража представлялась единственным возможным выходом. Во-первых, кража воспрепятствовала бы наглой фальсификации. И все осталось бы в тайне. А затем у этих придурковатых мерзавцев появилась бы возможность раскаяния, сожаления и морального обновления. Только вот как совершить эту высоконравственную кражу?

— Из помещения не выносят? — спросил Каролек.

— А зачем выносить? Вынесут, когда будут отсылать.

— Так, может, именно тогда?..

— И что, будешь там дежурить в маске и с накладной черной бородой, чтоб тебя не узнали? Нас ни в коем случае не должны подозревать!

— У меня есть шлем с забралом, — похвастался Каролек. — От каких-то предков. Заржавел от старости, и забрало заело, а вообще снаружи не видно, что там внутри.

— А из шлема что-нибудь видно?

— Ничего, потому как глазные прорези не на том месте.

— Ну просто супермаскировка. Засунь башку в любой старый горшок, то же самое будет.

— Стоп! — крикнула Барбара. — Заткнитесь! У меня идея!