Лес душ - [19]

Но разве все это может быть правдой? И почему все это происходит именно сейчас, тогда, когда я так близка к тому, чтобы добиться своей цели? Отчасти я ожидаю, что Кендара вот-вот явится к нам и признается, что все события прошлой ночи были продуманной подставой, представлением, созданным, чтобы проверить, как далеко я готова зайти и не сдаться.

Однако даже Кендара, которая способна на невероятные подвиги и унижения, не может заставить сердце Саенго перестать биться. Ничто никогда не сотрет из моей памяти картину невидящего взгляда Саенго, устремленного в никуда, вид крови, промочившей ее рубашку, каждую болезненную деталь, что въелась в мое подсознание навсегда.

Если я не могу искать возмездия за убийство Саенго, то мне нужно поговорить с Кендарой. Мне нужно объяснить ей все, что произошло, и рассказать ей о нападении. Мне нужно все каким-то образом исправить.

Но как мы можем вернуться в Вос-Тальвин? Королева Мейлир не скрывает своей ненависти к шаманам. Прежние король с королевой, как и больше десятка других эвейвианцев, погибли, когда шаман-пламенитель потерял контроль во время одного магического представления и сжег половину гостей фестиваля дотла. Сам пламенитель тоже не выжил, однако этого оказалось недостаточно для новой королевы. Ей было всего семнадцать, когда она взошла на трон. Мейлир провозгласила всех шаманов преступниками вне закона, не глядя на тот факт, что они невиновные эвейвианцы. А также она запретила с тех пор ньювалинским шаманам переходить границы Эвейвина, что разожгло старые конфликты между нами и Ньювалинской империей.

Некоторые рожденные шаманами сбежали в империю или же бросились просить помощи у паучьего короля. Однако Ронин им отказал. Он потребовал заключить перемирие между двумя королевствами; но ему нет дела до того, как именно власти устанавливают этот мир в границах своих королевств и правят над своими же народами.

И я стараюсь не вспоминать о своей давней встрече с шаманами, ибо память о том дне до сих пор слишком свежа. Неподалеку от сиротского дома, где я выросла, был маленький городок, куда монахи ходили, чтобы купить припасов и продуктов. В тот день я отправилась вместе с ними, как и все остальные дети, которые должны были в скором времени вступить в ряды учеников Гильдии принца. Монахи говорили, что нам следует привыкать к шумным городским улицам, однако такое объяснение казалось слишком уж неправдоподобным и наигранным даже тогда. Вскоре истинная причина их помыслов стала нам очевидна.

На то утро была назначена казнь. Двое рожденных шаманами, женщина и ее супруг, стояли на наспех сколоченной платформе у города. Я не помню, в чем их обвиняли. Быть может, и вовсе ни в чем. Монахи заставили нас смотреть.

В тот день я должна была раз и навсегда уяснить, что власть королевы безгранична и что я ни за что не имею права перечить ей или мешать.

Возвращаться теперь в Вос-Тальвин будет опасно и глупо. Но мне все равно как-то нужно увидеться и поговорить с Кендарой. Не только для того, чтобы предупредить ее об атаке, но и для того, чтобы попросить помощи. Как наследница Соколиного хребта Саенго под покровительством и защитой своего рода. У меня же такой защиты нет. Кендара знает меня лучше, чем кто-либо другой, не считая, конечно, Саенго. Без сомнений, Кендара мне поможет или хотя бы замолвит за меня словечко, так ведь? Она не отвечает ни перед кем, помимо королевы, которая, ко всему прочему, высоко ценит советы Кендары. Нет человека лучше, который может за меня поручиться.

Я прижимаю ладони к своим векам, но изображение моего же лица, которое я увидела на поверхности воды недавно, отказывается исчезать. На долю секунды с зажмуренными глазами мне чудится, что я падаю. Мой пульс ускоряется, ребра сдавливают мой желудок, и это пугающее чувство полнейшей неизвестности относительно того, что ждет теперь меня в будущем, того, что весь мой мир внезапно перевернулся с ног на голову, наполняет рот кислым привкусом страха.

Саенго дотрагивается до моего плеча. Эмоции захлестывают меня от ее прикосновения, и все они оказываются слишком мощными, чтобы понять их и дать им название. Прекрасно понимая, что она за мной наблюдает, я делаю несколько глубоких вдохов, успокаиваясь, пытаясь переубедить себя, найти внутри себя причины и стратегии, как вести себя дальше. Лежать на этом берегу и жалеть себя – это ничего не исправит в нашем плачевном положении. Нам нужно отправляться в путь, до того как нас кто-нибудь обнаружит.

Я поднимаюсь на ноги и озираюсь по сторонам, силясь сообразить, где мы находимся. Наши дрейки привязаны к одной из нижних веток неподалеку. Яндор мирно спит.

– «Желтый» означает «сиятель», – бормочет Саенго.

Я тем временем выжимаю свои промокшие рукава.

– Что?

– Твои глаза, – поясняет она, смахивая пыль с рук, когда тоже поднимается на ноги.

Я мрачнею, потому что не понимаю, что она ожидает услышать от меня в ответ на это.

У шаманов бывает пять призваний: огонь, вода, земля, ветер и свет. И в каждом призвании бывает три возможных ремесла, уточняющих их особый талант. Пламенитель, который напал на нас, был темперстом, шаманом, который способен вызывать и контролировать огонь. Однако пламенители также бывают консьюмерами – теми, кто может превращать свое тело в языки пламени и дыма, или вирминами – теми, кто может силой мысли повышать температуру объектов или жидкостей. Могущественный вирмин может убить своих врагов, просто вскипятив их кровь в жилах или обезоружить их, расплавив выкованное из железа оружие. Сомневаюсь, что мы бы так легко отделались, если бы эти шаманы обладали подобного рода ремеслами.