Лермонтов: Мистический гений - [21]
Еще сумасброднее версия некоей журналистки из Грозного Марьям Вахидовой, опубликовавшей целую книгу «М. Лермонтов-Таймиев, или Тайна рождения поэта». По ее версии, и родился-то поэт на три года раньше (где скрывали от всех крепостных?), и чиновники царские его невзлюбили, и сам император Николай I, потому что знали, отец его чеченец, враг России. И якобы сам Михаил Лермонтов эту тайну хорошо знал. И не убивали его чеченцы, потому что все они знали, что он «свой». А вот сам Михаил Лермонтов со своей диверсионной группой немало чеченцев перерезали кинжалами и саблями. Что же он, мстил своему отцу?
Не удивлюсь, если найдут Лермонтову отца-татарина, киргиза, поляка… И при этом без малейших на то оснований. Кстати, та же Вахидова, подобно израильскому историку Савелию Дудакову, тоже ссылается на Ираклия Андроникова. Что-то запутался наш славный лермонтовед в отцах поэта. Вот пишет Дудаков: «…уникальные сведения о происхождении поэта автору этих строк сообщил в 1964 году пушкинист Виктор Азарьевич Гроссман (автор нашумевшего романа „Арион“). При этом он ссылался и на Ираклия Андроникова как человека, знавшего эту тайну. Отцом Михаила Юрьевича якобы был французский еврей Ансельм Леви (Levis), личный врач бабки поэта Арсеньевой. Косвенным подтверждением „неблагополучия“ в этом вопросе является перезахоронение праха Юрия Лермонтова в Тарханах». При чем здесь перезахоронение отца поэта Юрия Петровича, чей прах перенесли из тульского имения в Тарханы? Скорее, это подтверждение истины.
А вот что пишет Марьям Вахидова: «И И. Андроников это знал! Он об этом сам сказал молодому чеченскому филологу-лермонтоведу, прикрепленному к нему в помощники, когда приезжал в Чечню посетить лермонтовские места там.
…Он ведь был наполовину чеченцем.
— Лермонтов чеченец?
— Это всё она, бабка поэта! — плакал Ираклий, — узнала, что 17-летняя дочь ждёт ребенка, и увезла ее из Чечни! Как я ненавижу вас, чеченцев! Я с двух лет рос без отца по вине вашего народа, а теперь вот и Лермонтова моего забрали!
Но на расспросы этого филолога (Ибрагима Алироева) сказал только: „Я знаю тайну рождения Лермонтова, но никогда об этом не напишу!..“»
Может, их свести вместе: Вахидову и Дудакова, пусть разберутся между собой, что и кому сказал Андроников. Заодно пусть и крепостной кучер Захаров с ними разберется, и все остальные любители досужих сплетен. И где были все его отцы, когда поэт стал знаменитым?
К тому же, при всей любви к Кавказу и горам, поэта всегда тянуло на родной Север.
О прозе и поэзии Лермонтова писали уже с 1830-х годов все газеты и журналы, все Белинские, Булгарины и Гоголи. Уж добрались бы до своего сынка и француз, и кучер, и еще кто-нибудь, ежели тем более он был плодом горячей любви взрослого простолюдина и юной столбовой дворянки…
Как и положено в подобных случаях, занявшись разоблачениями Лермонтова и его биографии, Захаров не остановился на истории незаконнорожденного ребенка. Дальше пошли в ход и восхваление убийцы Мартынова, возвеличивание его поэзии, уверения в ужасном характере Лермонтова. Даже появились какие-то экскурсанты-врачи, посетившие единожды Тарханы, по портрету быстро установили, что Лермонтов был рахитиком, и сообщили об этом Захарову. Встав на путь сомнительных сенсаций, этот лжеученый и дальше будет выдавать на-гора любые самые невероятные вымыслы. Боюсь, скоро объявит плагиатом и все его стихи. Вот уж верно: «Осторожно, сенсация!»
Такая статья о лжелермонтоведении была опубликована В. А. Мануйловым. Жаль, что ученый и сам увлекся заманчивыми версиями. Только откуда у сына крепостного кучера такая всемирность, откуда такая любовь к горам, откуда мистическое проникновение в глубины духа? Это еще в 1936 году были в ходу рабоче-крестьянские версии. Свинарка и пастух творили новые миры. Хотя и в те, послереволюционные времена Сергей Есенин признавался, что и он, и Николай Клюев из высшего образованного слоя крестьянства. Мол, притворяемся простыми крестьянами, а сами-το родом из книжных людей вышли. Так оно и было.
«Ты светом осужден…» — писал своему отцу в 1831 году Михаил Лермонтов, якобы уже знавший о подлинном своем отце. Кто же «осужден светом» — безвестный чеченский абрек, французишка-лекарь или же крепостной кучер? Свет не интересовали эти люди. Нет же, осужден светом обнищавший дворянин Юрий Петрович Лермонтов… Впрочем, чем больше отцов появится, тем более нелепой будет выглядеть сама ситуация.
Я бы и не стал обо всем этом писать, если бы не ставил перед собой цель: понять истоки древнего рода, давшего России великого русского гения.
И потому, надеюсь, к двухсотлетию великого гения под грузом всех этих домыслов наши культурные правители все-таки организуют самую точную генетическую экспертизу. И не надо никого посылать в Шотландию к древним предкам поэта, есть отец, есть его вещи, есть и сейчас родственники отца, вот и проверьте все с лермонтовскими вещами, с его поэтической кровью, оставшейся на одежде, в которой он погиб.
А вот в Чухломе и Галиче, в Авраамиевом Городецком монастыре исследователям Лермонтова пора бы побывать. Подышать воздухом земель русских Лермонтовых. Тем более в обители погребен прах не только первого русского Лермонта, но и многих других продолжателей рода Лермонтовых. Ныне ассоциацией «Лермонтовское наследие» в память погребенных в обители их предков возведена лермонтовская часовенка. Там можно и помолиться за великого русского поэта, вспомнить его вечные строки:
«Поколение одиночек» – третья книга известного критика, главного редактора литературной газеты «День литературы» Владимира Бондаренко, вышедшая в издательстве ИТРК.Вместе с двумя ранее изданными книгами «Дети 1937 года» и «Серебряный век простонародья» они составляют трехтомник по литературе 20 века и представляют читателю 70 прозаиков и поэтов России, оставивших заметный след в русской литературе советского периода и определяющих её уровень в настоящее время.В этих произведениях Владимир Бондаренко исследует и анализирует русскую литературу независимо от социально-политических воззрений авторов во всем её объеме в едином литературном потоке.
Жизнь и творчество выдающегося поэта, нобелевского лауреата Иосифа Бродского вызывают большой интерес не только в России, но и в других странах. Ежегодно выходят новые книги, посвященные ему, — от фундаментальных научных штудий до легковесных и не слишком достоверных мемуаров. На этом фоне известный критик и историк литературы Владимир Бондаренко сумел написать неожиданную и спорную биографию Бродского, высветив в ней моменты, которые многие не замечают или не хотят замечать. В этой книге поэт, часто изображаемый космополитом и оторванным от жизни эстетом, предстает как наследник не только великой русской культуры, но и советской цивилизации, как человек, неразрывно связанный с Россией и ее народом.знак информационной продукции 16+.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Известный критик и литературный боец, главный редактор газеты «День литературы» Владимир Бондаренко представляет на суд читателей уникальную книгу: в ней сошлись, а значит, «примирились» поэты разных направлений, потому что все они — наша история, как уже стали историей СССР, большой стиль, XX век. Это и энциклопедическое собрание творческих портретов видных русских поэтов второй половины XX столетия, и автобиографическое повествование о бурных событиях, потрясших Советскую империю, и воспоминания об ушедшей — яркой и трагической — литературной эпохе, на глазах превращающейся в величественный миф.
Игорь-Северянин (1887—1941) — знаковое имя Серебряного века, символ эпатажа, игры, куража: «Вонзите штопор в упругость пробки, — / И взоры женщин не будут робки!» С этих строк, обруганных великим Львом Толстым, началась скандальная известность поэта, а с выходом сборника «Громокипящий кубок» (1913) наступило пятилетие невиданной северянинской славы, увенчавшей его титулом «король поэтов» (1918). Однако вскоре «король» оказался в эмиграции, где праздничный его талант стал угасать. Такому традиционному взгляду на судьбу поэта Владимир Бондаренко бросает вызов, доказывая, что настоящий Северянин проявился как раз в эмиграции, а лучший его сборник — «Медальоны» (1934)
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Людвиг ван Бетховен (1770–1827) — великий немецкий композитор и исполнитель, один из трех (наряду с Гайдном и Моцартом) «венских классиков», ключевая фигура переходного периода от классицизма к романтической эпохе в классической музыке.Автор представленной биографии прослеживает, как гениальность и всепоглощающее желание творить, вопреки личной неустроенности и губительному для музыканта недугу — глухоте, подняли творчество композитора на небывалые высоты мастерства. Произведения Бетховена изумляли современников новаторской смелостью и мощью, они и по сей день остаются одними из самых известных и исполняемых в мире.