Лепрозорий - [6]

».

— У нас здесь — не совсем нормальная лепра, — ответил капитан с мрачным весельем. — До свиданья, Диана.

Чертовы подонки ушли, оставив ее наедине с мыслями и догадками, в истинность которых жутко не хотелось верить.

Научный эксперимент? Биологическое оружие, вышедшее из-под контроля? Это многое объясняло… и было бы жутко интересно для ее читателей.

Она вспомнила солдат, хоронивших странные белые свертки в одной большой общей могиле. Что это было? Или — кто?… Несчастные, которым не повезло узнать слишком много или те, кто, подобно тому странному созданию, пытались вырваться из этой кунсткамеры?

Бежать. Надо бежать при первой же возможности, пока они не превратили ее в такое же мерзкое отвратительное существо, как тот человеко-ящер…

Или как другие, ему подобные, обитатели стеклянных «палат».

10

Это была действительно безлюдная местность.

Олег тащился на своем джипе по дороге, которая об асфальте могла только грезить в далеком детстве времен, наверное, еще царских. Узкая ухабистая, поросшая травой колея петляла вдоль кромки хвойного леса, выглядевшего столь же мощно и неприступно, как крепостная стена. Иногда дорога ныряла в самую чащу, в месиво грязи из земли и гнилой хвои, в котором даже внедорожник рисковал застрять надолго.

Ближе к вечеру он выбрался на опушку. Впереди простиралось изрядное пространство, заросшее травой и кустами поле, а за ним, на горизонте, отчетливо виднелось ограждение, созданное людьми. Олег мысленно поздравил себя с прибытием на место.

Остановив машину, он достал из бардачка бинокль. Кроме бинокля, на заднем сиденье машины, спрятанный под мешковиной, лежал дробовик, а в специальном чехле у пояса висел армейский нож — Олег тщательно подготовился к возможному штурму.

Колея вела через все поле прямиком к воротам в ограде. В бинокль он увидел двоих вооруженных солдат, охранявших вход на территорию Лепрозория. Путь перегораживал полосатый шлагбаум, сбоку примостилась небольшая будка. По прикидкам Олега, там должен был находиться телефон для связи с начальством гарнизона, пульт управления шлагбаумом. Могли там прятаться и еще солдаты — но не больше двух.

Итак, минимум бойцов, с которым ему придется столкнуться в случае штурма — двое, максимум — четверо, все наверняка вооружены. Не самый лучший расклад.

С другой стороны, прикидывал Олег, у него есть преимущество — он на машине. Старик «Хаммер» не подведет, если что случится. Опять же, в его пользу играет эффект неожиданности. Ну и старый спецназовский опыт…

На самом деле, смущало одно: он не мог поручиться в необходимости планируемого штурма. Никаких следов того, что Диана посетила территорию, не было. Там ли она? Что с ней? Может, он и правда слишком уж паникует. Возможно, она сейчас берет интервью у какого-нибудь сержантика, или даже вообще с минуты на минуту с той стороны ограды появиться ее «Нива», держа курс на город, а на сиденье рядом с водительским валяется любимый Дианкин блокнот с черновиками будущей статьи.

Вряд ли, конечно — военные не любят выдавать свои секреты. Или так было во времена его службы? Столько лет прошло, государство изменилось. Говорят, и армия изменилась. Особисты стоят у власти, но это уже не те люди, что когда-то вели «холодные» войны.

«Приятель, ты можешь допустить самую большую ошибку в своей жизни», — шепнул ему внутренний голос. — «Разворачивал бы лучше оглобли! Дома еще осталось немного водки, так почему бы тебе не плюнуть на все и не вернуться к „напитку богов“? К твоему любимому напитку»

И бросить Диану на произвол «зеленых человечков»? Нет, так он поступить не мог.

Олег убрал бинокль и переложил дробовик с заднего сиденья себе на колени. Завел мотор и медленно поехал к воротам.

Стремительно темнело. Близилась ночь.

11

Сейчас Максим Иваныч не испытывал ничего, кроме злости и усталости. А если учесть, что за время руководства в Лепрозории он уже давно привык к двум этим чувствам, практически сроднился с ними, то можно сказать, что и совсем уже ничего не ощущал.

Красный служебный телефон, плотно привинченный грубыми металлическими болтами к стене кабинета, словно издевательски подмигивал ему своей единственной зеленой кнопкой, отвечавшей за звонки столичному руководству.

— Здорово, мудак, чтоб тебя, — поприветствовал Максим Иваныч аппарат, закрыв за собой дверь, и прошел к столу.

Он недолюбливал свое начальство. Особенно тех, кто обычно беседовал с ним по этому телефону. Он насчитал пять или шесть различных голосов. Обладатели некоторых были ему знакомы по прежней службе. Бок о бок с этими людьми он когда-то, еще сопливым мальчишкой, участвовал в спецоперациях под Кандагаром и у Джафета. А ныне кое-кто из его боевых товарищей достиг весьма почетных высот на карьерной лестнице.

Но когда они разговаривали с Максимом Иванычем по красному телефону, то чаще всего выступали в качестве посредников между ним и кем-то еще. Кем-то, чей тихий, но не терпящий возражений голос капитан слышал лишь пару раз за все то время, что возглавлял гарнизон в Лепрозории. Обладателя этого голоса капитан про себя прозвал «москвой». Он представлялся ему высоким гладко выбритым мужчиной средних лет, в омерзительном деловом костюме с каким-нибудь омерзительно подходящим этому костюму галстуком. Капитан испытывал отвращение к голосу москвы. Возможно оттого, что понимал: если что-то случится, тип «на том конце провода» почти наверняка окажется «не причем». Выработанная годами безотказная схема: начальство, санкционирующее нечто не вполне законное, в случае неудачи прикрывается телами «исполнителей». И капитану не нравилось ощущать себя в роли такого прикрытия для человека, который с ним по телефону от силы двумя словами перебросился за все время!