Лепила. Книга вторая - [3]

А вот и административная контора, двухэтажный дом красного кирпича, у входа под навесом мается часовой в егерском камуфляже. Здесь ведут учет прибывших, опрашивают и распределяют дальше по стране. Здесь же и с нами ведут «беседы». Я отметился у часового, тот сообщил по связи, что такой-то явился, почти сразу вышел другой егерь и сопроводил меня в комнату для допросов, как я окрестил этот кабинет.

Обычная комната, метра три на четыре, посередине крепкий дубовый стол, привинченный к полу, мой табурет тоже к полу привинчен. Табурет дико неудобный и кривой, явно кто-то старался, такую жуть случайно не сделаешь, злобный и коварный умысел нужен. Не иначе, чтобы проще было раздергать внимание допрашиваемого, чтобы тот проговорился. Впрочем, мне пофиг, ни в чем не виноват, ничего особо не скрываю, допрашивайте, изверги. Сейчас опять начнут про то же спрашивать и пытаться подловить на деталях. Идиоты, честное слово, будто не знают, что у любого мага память абсолютная, он всегда помнит что, где, как и кому сказал. Ну да ладно, сижу, жду, когда придут следаки, особисты, или как их там правильно называть, да пытаюсь насладиться табуретом, пусть в руки насрут тому, кто его сделал.

Ждать пришлось недолго, всего через пару минут дверь открылась и в комнату зашли два любопытных персонажа, один тощий и высокий, больше двух метров ростом, с лицом классического Пьеро со сцены заштатного театра, разве что без унылого грима, весь угрюмый и заторможенный, другой толстый и мелкий, метр семьдесят максимум, с прущей во все стороны жизнерадостностью. Контрастная парочка. Любопытно, они по жизни такие или просто роли играют? Впрочем, мне без разницы, лишь бы быстрее отстали.

Допрос шел прямо как по сценарию плохого голливудского фильма. Один что-то выспрашивает, ты отвечаешь, тут же другой лезет с вопросом по совершенно другому эпизоду, пытаясь сбить с толку. Зачем им это? Тренируются, что ли? При этом длинный еще и говорил сообразно своему образу, печально и уныло, если бы не его куда более жизнерадостный и активный напарник, я бы уснул прямо на этом жутком табурете.

Допрос, он же беседа, сегодня на тему моего вступления в Орочий Легион Лундии, продолжался больше часа, когда мне это дело окончательно надоело. Встав и хлопнув по столу ладонью, я заявил:

— Хватит! С меня довольно. Либо вы меня и моих друзей выпускаете отсюда, либо отправляете обратно, пусть даже там нас ждут. Определяйтесь. А сейчас я сваливаю, — после чего заколотил кулаком в дверь. — Открывайте быстрее!

— Майк, успокойся! — в голосе длинного звучал металл, да и сам он преобразился, сейчас вместо Пьеро без грима передо мной был воин, резкий и умелый. Перемена образа была настолько разительной, что я застыл с отвисшей челюстью перед дверью. — Сядь, поговорим нормально.

Ну, раз приглашают поговорить нормально, давайте попробуем. Я снова опустился на табурет, пробормотав под нос несколько нехороших слов в адрес его создателя, и приготовился слушать.

— Значит так, — начал длинный, — вчера мы получили подтверждение показаний всей вашей троицы. Осталось выяснить несколько не слишком принципиальных моментов и вы свободны.

Я кивнул, начало хорошее, слушаем дальше.

— Ты говорил, что подписал контракт при вступлении в Легион. Это был обычный контракт или магическая клятва?

— Обычный контракт. Зачитал текст, поставил подпись, приложили печать, вот и все.

— Хорошо, — длинный пометил что-то в блокноте. — Что собираешься делать с тем, что нарушаешь контракт и дезертируешь из Легиона?

— Сильно грустить не буду, — усмехнулся я. — Сами знаете, что командование нас сдало врагу. По сути, Легион нарушил контракт, так что я считаю его расторгнутым, причем по их инициативе. Собственно, я это еще на второй беседе говорил.

— С этим разобрались, — вступил в беседу толстый. — Завтра сразу после обеда подходите сюда все трое за документами, тогда же решим, куда вас определить. Сразу говорю, что врачей у нас не хватает, вам везде будут рады.

Кивнув в ответ, я встал и пошел к двери, у самой двери обернулся и спросил:

— Так какого хрена вы меня сюда каждый день таскали, если все ясно?

— А поиздеваться? — толстый нагло хохотнул, — если серьезно, практиковались мы на тебе, не каждый день встречаешь подопечного, который всегда помнит где, что и когда говорил.

— Ладно, проехали, — практиковались они, гады полосатые. — Табурет тоже специально сделали?

— А как же, — самодовольно ухмыльнулся тощий, — настоящий мастер делал. Ты даже представить себе не можешь, сколько усилий пришлось приложить, чтобы сделать его настолько неудобным!

Кивнув в ответ, я вышел в открывшуюся дверь и прошел за конвойным к выходу. Завтра, так завтра, а пока порадую друзей хорошей новостью.

* * *

Все-таки надо было раньше ставить Рюта фильтровать поток пациентов. Как говорится, хорошая мысля всегда приходит опосля. В результате нововведения, заниматься пришлось только реально заболевшими, а не желающими просто улучшить и так неплохое здоровье за счет доктора-лоха. А еще у Рюта вдруг завелись разнообразные вкусности. Совпадение, не иначе. Употребление алкоголя в лагере не поощрялось, так что бутылку отжатой у кого-то из пациентов крепкой ягодной настойки мы пили тихо, стараясь не привлекать к себе внимания.