Лепила. Книга третья - [49]

— Пожалуй, я воздержусь от этого. Для вас это совершенно лишняя информация, — сказал я, открыто взглянув в глаза старому пню.

— Тогда с величайшим прискорбием сообщу, что мы будем вынуждены вас пытать, — с сокрушенным видом произнес вредный старикашка. — Пожалуй, начнем с иголок под ногти. Потом подогреем иглы свечой. Потом посмотрим на вашу реакцию. Брат Гвидо, начинайте!

Второй монах молча поднялся и взял со стола два инструмента, что-то похожее на пассатижи, явно чтобы держать палец, и медицинский иглодержатель, в котором была зажата полуторадюймовая швейная игла. Пару раз хрустнув этими пассатижами, он подошел ко мне и умело зажал ими ногтевую фалангу мизинца правой руки.

— Стойте! — крикнул я. Брат Гвидо замер, а старый пень с интересом подался вперед. — Хорошо, слушайте. Моего деда звали Михаил Федорович Афанасьев. Повторяю: Михаил Федорович Афанасьев!

Кольцо на среднем пальце чуть мигнуло, среагировав на кодовую фразу, через секунду брат Гвидо обмяк и упал на пол, при этом больно дернув пассатижами мизинец. Чуть не сломал его, урод! Старый пень выпучил глаза, попытался сделать вдох и упал на спинку кресла, устремив взгляд мертвых глаз куда-то над моим плечом.

Теперь надо как можно быстрее освободиться. Поерзав на кресле, мне удалось соскользнуть вниз, пока удерживающий грудь ремень не оказался на уровне шеи. Ремни на щиколотках и запястьях натянулись и врезались в ноги, но я заставил себя не обращать внимание на боль. Еще немного, и голова выскользнула из-под ремня, сильно ободрав ухо о пряжку. Сев ровно, чтобы ножные ремни не резали кожу, я нагнулся и начал зубами рвать полоски кожи, прижавшие пальцы правой руки к дощечке. Несколько минут, и пальцы освободились. Слегка размяв пальцы, затекшие от неподвижности, я нащупал нужный выступ на кольце на безымянном пальце и активировал его. Короткое воздушное лезвие рубануло по стойке подлокотника, сделав в нем глубокую зарубку. Еще несколько ударов кольцом, и стойка развалилась пополам. Тут я заработал правой рукой, стараясь выломать подлокотник из крепления на спинке стула, вскоре мои труды увенчались успехом, правая рука стала относительно свободна. Воздушное лезвие с легкостью рассекло удерживающий левую руку ремень, еще через несколько секунд пальцы ее также обрели свободу. Ножные ремни я просто расстегнул, экономя более чем скромный запас энергии в кольце. Теперь пришел черед ошейника. Как я его ни крутил, обнаружить замок так и не удалось. Воздушное лезвие из кольца его только оцарапало и отключилось, кольцо было полностью разряжено. Решив разбираться с проблемой потом, я кинулся к столу с одеждой и быстро в нее облачился. Все-таки одетым воевать проще, чем голым. Тут же сграбастал со стола перстень архимага и натянул на палец. Теперь оружие. Оба револьвера были разряжены, ни запасных барабанов, ни пуль, ни пороха у меня при себе не было. Ладно, пусть просто в кобурах останутся. Теперь Глок. В магазине пистолета оставались еще пять патронов, остальные были расстреляны. Явно святоши или наемники пытались использовать наше оружие против нас, в смысле, против засевших в фургоне орков. Глок — своеобразный пистолет, он крайне чувствителен к хвату, при слабом удержании он запросто ловит «печную трубу», когда стрелянная гильза не выбрасывается до конца и застревает в окне выбрасывателя при полузакрытом затворе. Судя по всему, тот, кто пытался из пистолет стрелять, не разобрался в произошедшем и решил, что пистолет сломался.

Так, а что если… Подсунуть острый, как бритва эльфарский клинок под ошейник оказалось несложно. Подложив под ошейник ладонь, чтобы он не придушил меня, я надавил клинком, как рычагом, и ошейник со звоном лопнул. Ура! Я свободен! Осталось только понять, где засели враги, как их убить, и как выбраться отсюда, желательно одним куском. Магическое зрение постепенно возвращалось, я начал видеть метки людей и моих орков, а также сияние артефактов. Надо подождать, пока способности полностью вернутся, а пока пошариться по этому помещению, да попробовать разобраться, какие силы у противника, и как с ними бороться. Тут послышались шаги на лестнице за второй дверью, я тут же метнулся к двери и замер рядом с ней, сжимая в левой руке пистолет, а в правой эльфарский клинок. Шаги прошли мимо двери и начали подниматься на следующий этаж. Я сполз по стене, дрожа от адреналинового отката. Пронесло. К бою я пока не готов.

Тем временем магические способности вернулись полностью. Первым делом я прогнал диагностику организма, попутно подправив последствия удара непонятной магии и выровняв энергетический баланс. Вот теперь можно и в бой. Для начала проверяем собственные силы. Вижу только восемь орков, причем трое явно ранены. Куда делись еще двое? Убиты или захвачены? Не отвлекаемся, проводим разведку. В наличии десять магов и двадцать шесть солдат. А нехило мы их сократили, аж душа радуется. Три мага в этой башне, пятеро в соседней, еще двое в надвратной. Только бы никому из святош не пришла в голову мысль пустить поисковое плетение, тогда сразу просекут, что я двоих угрохал. Солдаты скучковались так, чтобы прикрывать магов, это тоже понятно. Пошарю-ка я по комнате, вдруг что полезное завалялось? С обоих монахов получилась пригоршня колец и прочих золотых цацек с выраженным магическим фоном, да хитрый артефакт, труба, приделанная плашмя на эфес шпаги. Судя по всему, меня приложили именно им, но проверять не буду, это все в мешок. Судя по фону, основная масса артефактов находилась в подвале под башней, это все потом, если вообще получится. Кстати, у меня же был с собой переговорный амулет, куда эти сволочи его задевали? Да вот он, упал со стола и в угол закатился. Я поднял его и активировал, заранее боясь новостей.