Леонора. Девушка без прошлого - [126]

Ган подошел к грузовичку и постучал по тонкой жести капота:

– Это твой грузовик?

– Моего босса, – ответил чернокожий парень, выглядывая из-под шляпы. – Он выпивает в пабе.

– А ты, выходит, управляешь этой штуковиной?

– Да.

– Хочешь заработать пару баксов?

Парень втянул ноги в салон и оперся локтями на приборную доску.

– Знаешь, где Ванйарри-Даунс?

– Да, знаю. У меня там родные живут.

– Сколько времени нужно, чтобы туда доехать?

– Если поспешить? Часа три-четыре.

– Нужно, чтобы ты доставил письмо мистеру Хэррингтону. Это срочно.

Молодой человек рассмеялся, обнажив белые зубы:

– Кто станет слушать какого-то аборигена, босс?

Он был прав.

– Погоди. – Ган покопался в куче мусора возле кооперативного магазина и, найдя там замасленный бумажный пакет, оторвал из него полоску. – Есть у тебя что-нибудь, чем можно было бы писать?

Парень осмотрелся и протянул ему карандаш. Ган подал ему бумагу:

– Тогда пиши.

Вновь блеснула белоснежная улыбка, и парень вернул бумагу обратно:

– Я могу только поставить крестик.

Ган уставился на полоску, потом положил ее на капот и долго теребил карандаш, пытаясь взять его в свои корявые пальцы. В конце концов он зажал его в кулаке и закрыл глаза, пытаясь представить, как выглядит нужное слово. С кончика его носа от усердия капал пот, оставляя на бумаге мокрые пятна. Он выругался. Взгляд его скользнул мимо почты и уперся в отель «Империал» с надписью большими буквами на стене. Он точно знал, как он называется, и про себя повторил это название, проговаривая каждую букву. Первое слово было короче и поэтому должно было означать «отель».

Ган расправил бумагу и с запинками скопировал «ОТЕЛЬ» большими печатными буквами. Это первое слово, которое Ган написал за всю свою жизнь, получилось у него не лучше, чем у трехлетнего ребенка. Он смотрел на свое неуклюжее творение со злостью, стыдом и грустью, а потом поставил вместо надписи большой крест. Это было все, что он мог сделать. Он вручил записку аборигену:

– Это должен получить мистер Хэррингтон, ты меня понял?

– А что, если он не захочет его брать?

– Тогда отдашь это любому белому человеку. И скажешь, чтобы тот не отпускал мистера Хэррингтона в отель. Понял?

– Конечно, босс.

Парень улыбнулся, сложил бумагу и сунул ее в карман. Затем выразительно протянул руку. Ган дал ему несколько купюр, и глаза у того округлились. Мотор грузовичка взревел.

Ган постучал рукой по капоту:

– Когда вернешься сюда, никому ни слова, понял?

Тот снова сверкнул белозубой улыбкой:

– Да кто станет слушать какого-то аборигена, верно, босс?

Машина ехала по улице, и худая фигурка чернокожего парнишки подскакивала в ней на каждой рытвине. Ган смотрел ему вслед без облегчения, только со смирением. Он сделал все, что мог.

Ган направился в лагерь, стараясь не смотреть на ряды палаток, которые, вполне возможно, с наступлением темноты будут сожжены. С пульсирующей головной болью он, спотыкаясь, зашел в свою палатку и потянул за подпиравший ее деревянный шест, но потом остановился. Если он снимет ее, по лагерю тут же поползут слухи, что он сматывается. Он стиснул зубы. Теперь у него не было вообще ничего – ни денег, ни палатки. Ган собрал все, что смог, и завязал в рубашку. Выйдя из этого жалкого жилища, он оглянулся в последний раз и торопливо, насколько позволяла деревянная нога, поковылял в сторону деревьев.

Глава 55

Джеймс побежал за грузовиком стригалей и помахал шоферу, чтобы тот остановился, а когда тот притормозил, взобрался на задний бампер и затолкал обратно сползшие тюки шерсти. Потом по новой завязал веревку и спрыгнул на землю.

– Груз едва не вывалился, – пояснил он водителю и хлопнул ладонью по дверце. – Теперь нормально.

Тот приложил пальцы к краю шляпы и поехал дальше. Поклажа в кузове на неровной дороге раскачивалась, словно бедра танцующей женщины.

С другой стороны в облаке пыли летел старенький грузовик. Он слишком быстро вошел в поворот, и половина его колес оторвалась от земли, а затем с сердитым стуком вернулась обратно. Машина остановилась перед домом, и из нее выскочил худощавый абориген. Шляпа его была опущена так низко, что виднелся только подбородок. Парень поднялся по ступенькам крыльца и постучал в дверь большого дома. К окну подошла Мередит. Выглянув, она скорчила гримасу и скрылась за шторой, плотно прикрыв ее за собой. Абориген подождал несколько минут, рассмеялся и спустился назад.

Том, который все еще тяжело дышал после погрузки тюков, вытер пот со лба.

– Как думаешь, чего он хочет?

– Может быть, поесть. – Джеймс нахмурился. – А кухарка даже не открыла парню дверь.

Чернокожий молодой человек вернулся к своей машине.

– Могу я чем-то тебе помочь? – крикнул ему Джеймс.

Тот широко улыбнулся ему белозубой улыбкой:

– Я ищу мистера Хэрррингтона.

– Он уехал еще утром.

Улыбка парня погасла:

– Это плохо. У меня для него записка.

Он полез в карман рубашки и, вытянув помятый клочок коричневой упаковочной бумаги, протянул его Джеймсу.

След свинцового карандаша расплывался на промасленной бумаге, но он рассмотрел написанное там слово, а также обратил внимание на то, что крест был поставлен с таким нажимом, что бумага в некоторых местах даже прорвалась.