Леонид Иванович Соломаткин: жизнь и творчество - [7]

Такие картины, как “Возвращение с охоты”, “В погребке”, “У кабака”, упомянутые выше “Именины дьячка” и “Славильщики-городовые” и многие другие, написанные в первой половине 1860-х годов, характеризуют Соломаткина как мастера, способного на высоком уровне реализоватьсвою собственную художественную программу. Дальнейшее пребывание в Академии, очевидно, не могло принести ему ощутимых результатов.

В этот период в академической среде начинают нарастать противоречия. Совет Академии художеств, еще в начале шестидесятых годов относившийся к жанристам вполне терпимо и даже присуждавший Большие золотые медали сторонникам открыто обличительного направления в бытовой живописи (В. Г. Перову, В. И. Якоби и другим), в 1863 году перешел к безоговорочной поддержке исторической живописи. Состав Совета не был однородным. И в конце 1850-х, и в начале 1860-х годов его члены по-разному относились к стремлению радикально настроенной молодежи приблизить к жизни закоснелые академические нормы. Однако ни благожелательное отношение отдельных профессоров, мечтавших о сближении “старого и нового поколений”, ни даже некоторые попытки идти на компромисс с молодежью не смогли предотвратить события, случившегося в ноябре 1863 года, когда академические устои потряс так называемый “бунт 14-ти”. Лучшие ученики, конкуренты на Большую золотую медаль, отказались писать программу на предложенную Советом тему “Валгалла. Из скандинавской мифологии”, столь далекую от интересов современности, и покинули стены Академии.

Событие это должно было происходить на глазах у Соломаткина. Какова была его реакция — неизвестно, но изменения в политике Совета не могли не задеть интересов жанриста. В апреле 1864 года пейзажист П. П. Джогин сообщает И. И. Шишкину о том, что Соломаткин “написал превосходный эскиз; шествие в церковь губернаторши — просто, брат, талант”. И тут же: “Начальству не нравится его направление” 19*. Вряд ли академическое начальство могло одобрить такие работы Соломаткина, как “У кабака”, “С молебном”, “Купец читает “Апостола” в церкви”, “Купчиха у ворожеи”, написанные в 1864–1865 годах. Творческое лицо художника к этому времени уже окончательно сформировалось, и было, видимо, достаточно причин, побудивших его подать в январе 1866 года нижеследующее прошение:

Я в настоящее время по причине расстроенного здоровья не могу посещать классы Академии и для поправления его должен ехать в южные губернии, поэтому прошу покорнейше […] удостоить меня звания художника по достоинству 20*.

Состоялась ли эта поездка — неизвестно; возможно, то был лишь предлог, чтобы покинуть стены взрастившего живописца заведения. Во всяком случае, дальнейшее его существование по-прежнему тесно связано с Петербургом.

Во второй половине 1860-х годов картины Соломаткина экспонируются на выставках Общества поощрения художеств и находят там своего покупателя. Мы находим подпись Соломаткина — рядом с подписями И. И. Шишкина, В. Г. Худякова, И. А. Пелевина, В. М. Максимова, А. В. Гине и других — под адресованным надзирателю Постоянной выставки М. В. Борт-кову письмом с благодарностью за неусыпную заботу “о скорой продаже вещей, принимая во внимание трудное время, переживаемое художниками” 21*. И хотя работы Соломаткина оцениваются невысоко: лишь однажды 100, чаще 35 или 50 рублей (для сравнения, “Морской вид” Айвазовского продавался там же за 700 рублей), слова: “Без сомнения, что существование многих ¦из нас зависит исключительно от успешной продажи на выставке”, — имеют к Соломаткину самое непосредственное отношение.

Следующее десятилетие в жизни художника оказывается трудным. Его творческая энергия не ослабевает, но добиться славы или материального благополучия ему так и не удается.

1870-е годы вызывают к жизни новые стремления и идеалы. Для поколения, пришедшего на смену шестидесятникам, критический пафос уже не столь актуален. Перед художниками встает задача создания положительного образа; важнейшая этическая программа времени — идея нравственного долга интеллигенции перед народом.

В 1870 году возникает Товарищество передвижных художественных выставок, учредителями которого становятся И. Н. Крамской, Г. Г. Мясоедов, В. Г. Перов, Н. Н. Ге, А. К. Саврасов, И. И. Шишкин. Эти и другие представители Товарищества отныне определяют основные тенденции времени; на смену жан-ристам-шестидесятникам приходят представители новой плеяды реалистов, поставившие перед собой и решающие новые художественные задачи. Осознание перемен явственно отражается в одном из писем И. Н. Крамского к В. Д. Поленову, относящемся к 1875 году:

Четыре года тому назад Перов был впереди всех, еще только четыре года, а после Репина “Бурлаков” он невозможен 22*.

Из типичных жанристов-шестидесятников членами Товарищества передвижников стали немногие. Набрав силы и сформировавшись в предреформенную пору, они в большинстве своем не смогли перешагнуть определенного рубежа, по своим творческим возможностям остались представителями одного десятилетия. Вот как писал об этом И. Н. Крамской:

В конце пятидесятых и начале шестидесятых годов на выставках было чрезвычайно много молодых всходов, которые и теперь порадовали бы многих, но […] как-то они все повяли после первых побегов. Побил ли их мороз, или в самих семенах не было жизненности, теперь решать не берусь, но что всходы были, это — несомненно