Леонид Иванович Соломаткин: жизнь и творчество - [29]
Наконец, следует указать, что обе упомянутые сцены “У питейного дома”, вероятнее всего, написаны одной рукой. Действительно, прежде всего бросается в глаза розово-белый колорит обеих картин, изображающих зимнее утро. При помощи одной и той же “импрессионистической” техники написаны лица, а замерзшая лошадь с понуро опущенной головой и любопытная ворона на картине из ГТГ прямо сошли с картины из Русского музея.
Неизвестный мастер зимнего русского жанра монограммист ГД, по-видимому, не менее Соломаткина увлекавшийся кабацкой темой, стал жертвой огромной популярности последнего, чьим именем стали подписывать произведения менее известных художников с целью более выгодной продажи. Тот же Брешко-Брешковский в повести “В царстве красок” выводит некоего художника Редлиха, который занимается тем, что на картинах неизвестных или только еще начинающих живописцев ставит подписи высоко ценившихся в то время мастеров — В. Маковского, Судковского, Соломаткина 12*.
Недавно нами была обнаружена еще одна картина, имеющая монограмму ГД и датированная 1858 годом. Эта работа — “Выезд пожарной команды” (антикварный магазин “Русская старина”, Петербург) — осталась не до конца завершенной, и тем не менее мы можем с уверенностью говорить здесь о сходстве с авторским почерком монограммиста из ГТГ и ГРМ. Этот художник любит зимний пейзаж: именно зимой происходит действие на всех известных его картинах; он с удовольствием останавливается на выразительных деталях, весьма о. ивляющих сюжет, нередко прибегает к гротеску, вызывая в памяти приемы, используемые карикатуристами. Вместе с тем, автор весьма скромен, судит себя строго и предпочитает подписываться не полным именем, а монограммой. Но мы, кажется, уже готовы ответить на вопрос, кто был этим неизвестным монограмми-стом. Его имя — Георгий Спиридонович Дестунис (1812?).
Сведения о жизни и творчестве этого художника крайне скудны. Он был сыном генерального консула в Смирне, к которому М. Воробьев обращался за советами и указаниями во время путешествия по Востоку. М. Воробьев и привил ребенку любовь к искусству. Первые занятия Дестуниса по рисунку и живописи прошли в Венеции, где он жил до того, как поступил в Санкт-Петербургский университет. Карьера чиновника не привлекла молодого человека, вскоре он вышел в отставку и занялся живописью. Знакомство с издателями сатирических изданий помогло ему заняться карикатурой, однако известно, что свои графические работы Дестунис подписывал редко, и это затрудняет выявление его рисунков и литографий. Наиболее известны листы карикатур в издании Беггрова “Знакомые” (1858), где художник сотрудничал со Степановым и Зичи (один из рецензентов называет эти работы Дестуниса “истинно художественными” 13*), — бытовые зарисовки на всегда популярную “дачную” тему. Причем характерно, что в тех редких случаях, когда художник подписывал свои работы, делал он это при помощи монограммы GD.
Дестунис был разносторонне одаренным человеком. В журнале “Гудок” за 1862 год были опубликованы два стихотворения, принадлежавшие его перу 14*.
Сведения о Дестунисе мы можем встретить и в Указателе выставки художественных произведений в Императорской Академии художеств в 1875 году, что косвенно свидетельствует о том, что в то время художник был еще жив. На академической выставке были показаны пять его работ: “Обломок лесного старожила”, “Бережок”, “Из окрестностей Рима”, “Живой мостик” и “В ожидании открытия”. Скорее всего, последняя картина и есть “Питейный дом” из ГТГ, датированный 1875 годом, — с фальшивой подписью Л. Саламаткинъ и монограммой Г Д.
За произведения Соломаткина выдавались и полотна живописцев, которые при жизни, также как и он, пользовались известностью, но впоследствии в силу ряда причин были менее популярны у широкой публики.
В монографии Л. М. Тарасова за подписью Соломаткина опубликована картина, названная “Опись имущества”, которая, как указано, хранится в частном собрании в Москве. Прежде всего нужно отметить известное несоответствие названия картины тому, что происходит на полотне. Возможно, поводом для такого названия послужили преувеличенная страстность в поведении действующих лиц и такие детали, как открытый чемодан и брошенные на пол бумаги. Однако описи имущества как таковой здесь вовсе не изображено, а присущие данной работе патетика, театральность жестов никогда не были свойственны Соломаткину, и это сразу настораживает исследователя. С другой стороны, интерьер изображенного помещения с аркой, полукруглыми сводами, массивной печкой в глубине и боковым светом, льющимся из окна, сильно напоминает широко известную картину Н. Г. Шильдера “Искушение”, с приобретения которой началась коллекция П. М. Третьякова. А сидящий в кресле старик, положивший руку на плечо упавшей перед ним на колени девушки, как бы заимствован с эскиза для картины “Сговор невесты” — программы Шильдера на Большую золотую медаль. Нетрудно указать на сходство и некоторых других персонажей этих полотен. Наконец, мы знаем, что звание академика Шильдер получил за картину “Расплата с кредиторами”, описание которой оставил Ф. М. Достоевский в статье “Выставка в Академии художеств за 1860–1861 год”. Там мы читаем:
