Леонардо да Винчи живет в твоем доме, или Быль о золотом ключике - [8]

В конечном счете он соединил два интереса: стал инженером-механиком подводного обитаемого аппарата. Однако сейчас важно другое — исследование «технологии» метода проб и его оценка. Мне, как человеку, близко наблюдавшему за поведением и действиями Алексея на протяжении всех его школьных и студенческих лет, видится, что ни одно из тех многочисленных увлечений, которым он отдавался, в общем-то не проходило для него бесследно, впустую, а напротив, чему-то учило, от чего-то заставляло отказываться загодя, приоткрывало новые горизонты, рождало потребность проверять силы и дальше, искать  с в о е  место в общем трудовом строю.

И все же у этого метода подготовки к жизни есть и определенно слабые стороны. В своем чистом виде (хотя такое бывает редко) он постоянно сводится к альтернативам: «нравится — не нравится», «привлекает — не привлекает», «получается — не получается», «хочу — не хочу», «стану — не стану» и т. д. То есть идет не всегда ярко заметное, однако вполне очевидное приспособление к обстоятельствам, происходят уступки своим слабостям, а то и прихотям. Посмотрите, с какой поспешностью отказывался Алексей от тех дел, которые казались ему трудными или малоинтересными. Но ведь в жизни-то приходится заниматься делами и трудными, и не всегда увлекательными, а будничными. И необходимость преодолевать препятствия выпадает на долю каждого. А значит, и готовиться к этому надо заранее…

Кто-то из подростков, юношей и девушек начинает такую подготовку с того, что подвергает критическому разбору свое собственное «я», свой характер, качества души, то есть с самооценки, самопознания. И правильно поступает. Чтобы всерьез заняться самовоспитанием, надо прежде всего иметь более или менее отчетливое представление о своих недостатках и достоинствах, слабых и сильных сторонах, и тогда, опираясь на положительные качества, постараться преодолеть отрицательные.

Интересно и поучительно высказывание на этот счет Николая Островского.

«Для самовоспитания, — писал он, — надо прежде всего призвать самого себя на собственный суровый, беспристрастный суд. Следует ясно и точно, не щадя своего самолюбия… выяснить свои недостатки, пороки и решить раз и навсегда, буду ли я с ними мириться или нет, необходимо ли носить эту обузу за своими плечами или я должен выбросить ее за борт».

Собственный суровый, беспристрастный, не щадящий своего самолюбия суд… Те, кто оказываются способными к нему, много выигрывают, если, конечно, не опускают руки после такого «рентгена», а напротив, засучивают рукава и принимаются счищать с себя и мелкую ржавчину, и более опасную скверну. Так, например, как сделал это в свое время один ленинградский юноша.

Теперь он уже взрослый человек, штурман дальнего плавания. Окружающие считают его — и заслуженно! — интересной и сильной личностью, прекрасным специалистом. А мог бы остаться безвольной щепкой, не осознай однажды ущербности подобного состояния. Он вспоминает: впервые что-то понял в себе лишь тогда, когда вдруг увидел, как воспринимают его окружающие, стал слышать (а не просто слушать!), что они говорят ему в упрек. Вот его честный рассказ:

«В детстве я был ершистым, на всех обиженным цыпленком. В десятом классе устроил грубую сцену учительнице, повиниться, однако, не захотел и потому вынужденно простился со школой. Но зато обнаружил в себе… дурака. Не улыбайтесь, до этого надо тоже дорасти. Тут-то и набросился на книги, стал жадно выписывать, как бы присваивая, мудрые мысли других! Кстати, афоризмы собираю до сих пор. Полезно! Но если бы осознать это раньше, а не тогда, когда шишками на лбу «изобрел велосипед»…

Главный вывод из собственной истории, к которому пришел этот человек, таков: «Никто не сделает меня человеком, пока я сам не захочу им стать».

Верный вывод.

Только обязательно ли надо приходить к нему таким мучительно трудным путем?

Вот еще один из конкретных примеров самовоспитания характера, преодоления скверны в нем. Молодой человек однажды обнаружил, понял, что чувство страха у него гипертрофировано, обострено до той опасной степени, при которой он может оказаться способным на компромиссы с совестью, даже на унизительное бездействие. Это было одним из первых его нравственных открытий — осознание унижающей природы и возможных тяжелых последствий непреодоленного страха. Именно непреодоленного, так как страх сам по себе естествен, порою просто неизбежен в критических ситуациях. Когда понял психологию страха, ему легче стало понять и причину постоянно испытываемого унижения перед людьми и перед самим собой. А вслед затем в нем пробудился действенный протест против слабости собственного духа.

От понимания беды — к принятию решения о сопротивлении внутренним недостаткам, их преодолению. Впрочем, пусть и здесь расскажет, как все происходило, само действующее лицо:

«В борьбе со страхом я осуществил целую систему сознательных «спецтренировок». По пятнадцать-двадцать километров ходил ночами по волчьим тропам, по бездорожью. Переплывал, опять же ночью, в безлюдье, множество рек, в том числе Кубань под Армавиром, Амур… Прыгал с парашютом, причем с задержкой, когда и без нее-то поджилки тряслись. Но зато чего стоит это ощущение власти над собой и обстоятельствами!»