Леонардо да Винчи XXI века - [3]

Охваченный азартом, творец нередко начинает петь и плясать. Известные химики Гей-Люссак и Дэви после сделанного ими открытия пустились в пляс в своем кабинете. После окончания трагедии "Борис Годунов" Пушкин писал Вяземскому: "Трагедия моя кончена; я перечел ее вслух, один, и бил в ладоши и кричал: аи да Пушкин, аи да сукин сын!" Довольно единодушно мнение о роли в художественном творчестве способности гениальных людей к перевоплощению. Выдающиеся творцы настолько сживаются со своим произведением, что невольно отождествляют себя с его персонажами и переносят на них свои чувства. Когда Чайковский закончил последнюю картину оперы "Пиковая дама", он записал в дневнике: "Ужасно плакал, когда Германн испустил свой дух". Флобер, описывая сцену отравления героини его романа "Мадам Бовари", настолько проникся ее переживаниями, что у него самого возникли признаки отравления, вплоть до резей в животе, тошноты и рвоты.

У истинных творцов существует "первичная", как бы инстинктивная потребность в творчестве. И. С. Тургенев, по словам биографов, брался за перо под влиянием внутреннего побуждения, не зависящего якобы от его воли. Л. Н. Толстой говорил, что писал только тогда, когда не был в состоянии противодействовать инстинктивному влечению к сочинительству.

Успех гениев в творческом труде многие исследователи - да и сами исследуемые - приписывают умению творцов предельно концентрировать свое внимание на объекте творчества.

Гельмгольц говорил, что своим успехом он обязан долгим сосредоточением внимания на какой-нибудь одной мысли. Дарвин писал в "Автобиографии": "Я уже и раньше думал о происхождении видов, но с тех пор я не переставал над ним работать в течение двадцати лет". И. П. Павлов характеризует свои "Лекции о работе больших полушарий головного мозга" как "плод неотступного двадцатипятилетнего думания".

Широко распространено мнение, что великие открытия как в искусстве, так и в науке словно бы озаряют гениев, снисходят "свыше" или возникают неизвестно откуда.

Действительно, некоторые творцы переживают возникновение творческих образов и идей как вторжение в их сознание, как им казалось, какой-то чужой им силы, как состояние "автоматизма", "одержимости".

Моцарт, например, изображает процесс своего творчества как непроизвольную игру образов и мыслей, которые неизвестно как создаются и неизвестно откуда берутся: "Откуда и как - этого я не знаю, да тут я и ни при чем". Вспомним поэтическое слово Фета: "Не знаю сам, что буду петь, - но только песня зреет". Тургенев писал, что "романистом положительно владеет что-то вне его и вдруг толкает внезапно".

Однажды Менделеев три дня и три ночи, не ложась спать, проработал у конторки, используя различные комбинации для мысленного построения таблицы, но все его попытки оказались тщетными. Наконец Менделеев лег спать и тотчас же заснул.

Вот что он сообщил по пробуждении: "Вижу во сне таблицу, где элементы расставлены, как нужно. Проснулся, тотчас записал на клочке бумаги, только в одном месте впоследствии оказалась нужной поправка".

На первый взгляд действительно могут показаться спонтанными, неожиданными, неуправляемыми мотивы действий творческой личности. Но на самом деле специфика человеческой потребности (в частности, в творчестве) определяется социальной природой деятельности человека.

Материалистический взгляд на мотивы творческой деятельности состоит в том, чтобы, признавая существование идеальных побудительных сил, не останавливаться на них, а идти к их движущим общественно-историческим причинам, которые в головах людей принимают форму мотивов или побуждений, то ли в форме образов, мыслей, то ли в форме волевых устремлений.

Очень многие творцы и исследователи придают большое значение волевому акту в процессе творчества.

В. Г. Белинский считал неотъемлемым свойством одаренного человека наличие сильной воли, обеспечивающей преодоление препятствий, стойкость в убеждениях и огромную работоспособность. Он говорил, что гений "есть сильная воля, которая все побеждает, все преодолевает, которая не может погнуться, не может отступить... Сила воли есть один из главнейших признаков гения, есть его мерка...".

Фрагмент второй.

Вундеркинды и гениальные старцы

Можно ознакомиться с различными теориями и всевозможными взглядами на природу выдающихся способностей, но все они, вместе взятые, не дадут того представления, а главное, не создадут того впечатления о творческих возможностях человека, как несколько ярких примеров.

Хотя некоторые из них известны, каждое новое упоминание заставляет нас восхищаться могуществом мозга. И что еще важно: диапазон человеческих возможностей необычайно Щирок и в своем, если так можно сказать, временном проявлении. Мы постоянно наблюдаем и довольно раннюю одаренность, и способность человека сохранять высокую продуктивность высокого интеллекта до глубокой старости.

Вот Шампольон. О нем уже в шестнадцать лет говорили как о необыкновенном полиглоте. И Шампольон оправдал высокую оценку. Через двадцать лет он расшифровал египетские иероглифы.

Таких примеров множество. Паскаль, Лейбниц, Гаусс с раннего детства поражали окружающих своими математическими способностями. Музыкальные способности Моцарта обнаружились к трем годам. Выдающийся русский художник Карл Брюллов поступил в Академию художеств девяти лет, а Александр Иванов в одиннадцать. Эдисон свои первые изобретения сделал подростком.