Леонардо да Винчи - [61]

Это колкое замечание адресовано его немецким ассистентам, которые должны были помогать ему в работе по созданию зажигательных зеркал, но систематически саботировали работу, отбив тем самым у него всякую охоту заниматься ею. И все же у Леонардо никогда не было покровителя интеллектуально более одаренного, более преданного искусству и a priori более расположенного всячески содействовать ему в работе, чем Джулиано Медичи. Никогда не доводилось ему вращаться в обществе более избранном, более блестящем и творческом. Он должен был бы обрести в нем свое место, но не сумел этого сделать. Ситуация, казалось, была благоприятна для него, но он чувствовал себя парией. Восхищение, радость и энтузиазм были для него потеряны, остались далеко позади, в великом братстве тосканских мастерских. В Риме же — каждый за себя, и в самом воздухе словно разлита ненависть.

Наконец-то борода

Переболев малярией, Леонардо отрастил более длинные волосы и отпустил бороду. Наконец-то, после шестидесяти лет жизни, он приобрел тот облик, который повсеместно запечатлелся в представлениях о нем! Именно таким должен представать в массовом сознании великий ученый. И сам он хотел, чтобы таким видели его современники и сравнивали с Аристотелем (а не Платоном, каким увидел его Рафаэль). Он словно бы уже не принадлежал своему времени. Его современники были бы рады согласиться с этим и похоронить его заживо. Впрочем, представая в облике философа, разгадавшего вселенскую тайну, он лишь стремился оставаться тем денди, которым был со времен своей ранней молодости. Он так и не утратил потребности подчеркивать собственную исключительность…

Пребывание в Риме, где Леонардо надеялся работать в собственное удовольствие, ознаменовалось для него всякого рода неприятностями и даже кошмаром. Только укрывшись за стенами своего мирного Бельведера, он хоть в какой-то мере мог чувствовать себя защищенным от злобного недоброжелательства. Постоянно оказываясь жертвой темных интриг, он к тому же еще вынужден был бороться с неуместным любопытством. Как мы знаем, он с энтузиазмом взялся за работу по созданию зажигательных зеркал. Уже давно увлекала его мечта об использовании солнечной энергии; надо было лишь найти способ уловить и сохранить ее, направить в нужное русло… Прежде всего, требовалось сконцентрировать ее при помощи параболических зеркал. Для этого Джулиано Медичи дал ему двоих помощников-специалистов, немцев, один из которых называл себя Джованни дельи Спекки, Иоганн Зеркальщик. На пару со своим приятелем они прямо-таки терроризировали Леонардо. Иоганн Зеркальщик с самого начала стал без зазрения совести использовать прежние работы Леонардо в личных целях, то есть на продажу ради собственной выгоды. Что же до его напарника, то он только и знал, что пьянствовать и стрелять птиц из арбалета,[46] при этом обворовывая Леонардо и его приятелей, словно разбойник с большой дороги. Поскольку же эти два немца также были поселены в Бельведере, обстановка там становилась невыносимой.

Этих, с позволения сказать, помощников Леонардо вынужден был не только поселить у себя, но также и содержать и обучать, рассчитывая взамен получить от них практические сведения по производству зажигательных зеркал. Оказавшись в столь деликатной ситуации, он впервые в жизни вынужден был обратиться к собственному покровителю, дабы тот помог ему разрешить конфликт с обидчиками и избавиться от них. Возымело ли это обращение свое действие или нет, но спустя два месяца после начала совместных работ по созданию зажигательных зеркал Иоганн Зеркальщик тайком съехал с квартиры, прихватив с собой множество краденых документов, которыми не преминул воспользоваться. По чертежам Леонардо он сконструировал и продал ряд технических приспособлений, над изобретением которых мастер трудился годы, желая облегчить жизнь тех, кто добывал себе пропитание собственным трудом.

Обращаясь за помощью к Джулиано Медичи, Леонардо надеялся выиграть дело, как когда-то ему это удалось, прибегнув к покровительству французского короля. Однако в первый день января 1515 года Джулиано покинул Рим. Он намеревался жениться на Филиберте Савойской. По трагической случайности его отъезд совпал с облетевшей всю Европу вестью о кончине другого покровителя Леонардо — короля Людовика XII.

Женившись, Джулиано Медичи стал дядей нового короля Франции.

Шесть месяцев, в течение которых Джулиано не было в Риме, стали для Леонардо периодом сплошных огорчений. Лев X не собирался покровительствовать ему. Порой хватало одних только слухов, чтобы вызвать неодобрение со стороны папы. Так, Леонардо обвинили в некрофилии и, что хуже того, в надругательстве над покойниками, имея в виду его анатомические исследования. Некрофилия, некромантия, что еще? Говорили, что в распускании слухов особенно усердствует пресловутый Иоганн Зеркальщик, видимо, задавшийся целью погубить Леонардо. Аноним Гаддиано приводит слова этого недоброжелателя:

«Он не ограничивается одним только вскрытием и изучением трупов. Гораздо больше усердия он прилагает к разыскиванию красивых молодых людей, больных или выздоравливающих, дабы удовлетворять свою извращенную половую потребность. Все в госпитале испытывают от этого стыд и отвращение, требуя положить конец этому. И вообще следует запретить ему появляться в госпитале. Слухи об этом уже дошли до папы…»