Леонардо да Винчи - [12]

Ревность достигла апогея, когда оба получили – и, разумеется, приняли – от республиканского правительства, установившегося в городе после свержения Савонаролы, грандиозные заказы на росписи стен зала заседаний в Синьории. Леонардо должен был выполнить сюжет «Битва при Ангиари». Снова – сотни подготовительных эскизов, зарисовок. Он ставил формальные задачи, которых еще никто никогда не решал и даже не задумывался, возможно ли подобное… Проводил эксперименты с красками, грунтами, композиционные поиски, предложил небывалую трактовку темы войны… Современники повествовали, что Леонардо, изобразив столкновение двух кавалерийских отрядов, передал все бессмысленное зверство бойни, тогда как Микеланджело, напротив, стремился показать триумф и торжество победителей. Но все это ныне лишь дымка легенды, ведь стенопись, не законченная художником, не сохранилась, да и не могла сохраниться: стремясь высушить грунт, Леонардо выставлял жаровни и ошибся в расчетах. Краска, пересохшая в нижних частях изображения, отсыревала в верхних, и работа вновь, как и в случае с «Тайной вечерей», гибла на глазах своего создателя.

Правда, реставратор Маурицио Серачини считает, что она не погибла. Согласно его расчетам, существующая ныне внутренняя стена зала Синьории – поздняя, за ней – пустое пространство, а еще глубже находится более древняя стена, на которой ждет своего часа великая работа Леонардо. Чтобы проверить это, надо хотя бы частично разобрать существующую стену: зонд с фотокамерой сфотографирует то, что кроется за новой кладкой. Но пока флорентийские власти на эксперимент не решаются.

Быть может, антивоенная направленность «Битвы при Ангиари» имела биографические истоки. К началу 1500-х гг. относится краткая служба Леонардо герцогу Чезаре Борджиа, одному из самых кровавых итальянских тиранов (притом что ни Медичи, ни Сфорца не были милосердными человеколюбивыми ангелами). С одной стороны, Борджиа предоставил художнику неограниченные полномочия – тот мог ездить, где и как хотел, под предлогом создания военных машин и сооружений, и наблюдать, что хотел. Притворяться Леонардо не пришлось – его, выпускавшего птиц на свободу и отказывавшегося поедать мясо животных, действительно притягивали и военные машины, способные истребить множество людей, и крепости, и вооружение… Но бессмысленные казни отвратительны, тирания ужасна, а вдобавок собственная свобода Леонардо оказалась под угрозой: Борджиа любил подгонять своего мастера, который, как известно, больше всего ненавидел спешку.

«Мона Лиза»

Во Флоренции Леонардо работал над чертежами летательных аппаратов, изучал строение птичьего тела. Параллельно он нарисовал не дошедший до нас картон «Святая Анна» (1501–1502), создал еще несколько работ на этот же сюжет и написал портрет знатной горожанки, супруги купца Франческо ди Бартоломео дель Джокондо моны (или мадонны, как звали в то время высокопоставленных синьор) Лизы (1503–1506, Лувр, Париж). В наши дни слова о «загадочной улыбке Джоконды» вошли в пословицу.

Ни одна репродукция не в состоянии передать тончайших оттенков, тоновых перекличек, разработанных Леонардо. Художник использовал мельчайшие, еле заметные светотеневые нюансы. Верхняя и нижняя часть лица, шея и полуоткрытая грудь, руки – все это написано чуть-чуть по-разному, не одним и тем же тоном, и потому даже сквозь толстое бронированное стекло (картину неоднократно пытались уничтожить, и теперь ее тщательно охраняют) изображение производит впечатление живого тела. Знаменитая техника сфумато здесь доведена до абсолюта: тончайшая, точно тающая, дымка светотени, окутывая фигуру, смягчает контуры. Секрет работы – в удивительной жизненности, то есть живописности.

Об этом произведении Леонардо также не утихают споры. Исследователи оспаривали, что это портрет синьоры Джоконды. Считалось, что это некая Катерина Сфорца, графиня Форли, или аристократка Беатриче д‘Эсте. Или мать Леонардо, или его мачеха, или тайная жена, или никому не известная возлюбленная. Некоторые уверяли, что это автопортрет самого Леонардо, сделанный в женском обличье. Или его ученика и помощника Джиано Джакомо Капротти. Или что это сатанинское отродье, символ мирового зла, формула дьявола. Свидетельство тому находили в удивительной безбровости Лизы, которая объясняется очень просто – один из реставраторов, решив во времена оны поновить картину, переусердствовал и счистил брови.

В 1911 г. итальянский художник Винченцо Перуджа украл картину из Лувра, где она находилась с 1793 г., чтобы вернуть Лизу на родину, во Флоренцию. Ее искали два года, а когда нашли, то опубликовали репродукцию во всех газетах и журналах мира. Собственно, после этого похищения она и стала одним из самых знаменитых на свете произведений искусства.

В Милане, при французском дворе

В 1506 г. Леонардо исполнилось 54 года. Французский вице-король Шарль д’Амбуаз пригласил его в Милан, где французы правили после свержения Сфорца, первоначально пообещав флорентийскому правительству (Совету Десяти), что мастер будет отсутствовать не более трех месяцев и по истечении этого срока вернется, дабы закончить «Битву при Ангиари». Нет нужды говорить, что миланский правитель и в мыслях не держал исполнить свое обещание. О желании задержать художника во французских владениях возмущенному Совету сообщил сам Людовик XII. Конечно, он хотел бы, чтобы Леонардо осчастливил его какими-нибудь произведениями искусства – например «Мадоннами», а еще лучше – портретом Его Величества. Однако при этом живописцу предоставили полную свободу действий. И вряд ли он рвался что-то писать для короля. Скорее, работал и размышлял в свое удовольствие, путешествовал, наблюдал, записывал. Однажды, поднявшись на альпийские вершины, сделал наблюдение о своеобразии света на снегу. Порой вдруг увлекался строительством каналов в Ломбардии.