Леон и Луиза - [10]

Леон стал приходить в «Коммерс» каждый вечер. Иногда он перекидывался парой слов с хозяином, а иногда и с его дочкой, которая стояла за стойкой по понедельникам, средам и пятницам и была высокой серьёзной девушкой; она казалась немного рассеянной, но даже во время больших попоек держала под контролем, кто сколько выпил и сколько должен заплатить. Леон знал, что она на него поглядывала, и старался скрыть от неё, что сам не сводит глаз с входной двери.

Поскольку приходил он сюда, конечно, не ради красного вина, а в надежде, что когда-нибудь здесь появится девушка в блузке в красный горошек. На багажнике её велосипеда не было клади, поэтому живёт она где-то здесь; если не в самом Сен-Люке, то в одной из окрестных деревень. Городок был небольшим, и уже через несколько дней он почти не встречал незнакомых лиц; он знал пастора и трёх полицейских, пономаря, и всех уличных мальчишек и цветочниц. Но красивую велосипедистку он так и не встретил ни в булочной, ни на почте, ни на улице, ни на воскресной службе, ни на кладбище, ни в прачечной, ни на цветочном рынке, ни на скамейках площади Республики, ни под платанами, обрамляющими канал, ни на входе в кирпичный завод по другую сторону от железнодорожных путей. Однажды он бежал за какой-то велосипедисткой, пока она не слезла с велосипеда и не оказалась женой пекаря с улицы Де Муан, а в другой раз он услышал повторяющийся скрип, но не смог определить, откуда он доносится.

Часто Леон был близок к тому, чтобы спросить хозяина «Де Коммерс» или его дочку о девушке в блузке в красный горошек; но не делал этого, зная, что в маленьких городках ни к чему хорошему не приведёт, если чужой человек осведомляется о местной девушке. Но однажды вечером, когда Леон уже расплатился, дверь широко распахнулась, и лёгким шагом вошла девушка в блузке в красный горошек, только на этот раз на ней была не блузка, а голубой пуловер. Она на бегу захлопнула за собой дверь хорошо рассчитанным взмахом, целеустремлённо подошла к стойке, по пути здороваясь направо и налево. Всего лишь на расстоянии вытянутой руки от Леона она остановилась и заказала у хозяина две пачки сигарет «Турмак». Пока он доставал сигареты с полки, она отсчитала монеты и положила их в чашку для денег, потом откашлялась и кончиками пальцев отвела за ухо прядь, но последняя не хотела там оставаться и тут же спружинила вперёд.

– Бон суар, мадмуазель, – сказал Леон.

Она повернулась, как будто только сейчас заметила его. Леон посмотрел ей прямо в глаза, и в первые секунды ему показалось, что он узнал в глубине её зелёных глаз предчувствие большой дружбы.

– Я тебя знаю, – сказала она, – вот только откуда?

Её голос был ещё более чарующим, чем сохранила память Леона.

– С просёлочной дороги, – ответил он. – Вы обогнали меня на велосипеде. Два раза.

– Ах, да, – засмеялась она. – Уже давно было дело, не так ли?

– Пять недель и три дня назад.

– Я помню, ты выглядел уставшим. И ещё у тебя к багажнику было привязано что-то странное.

– Канистра бензина и оконный переплёт, – сказал он. – И вилы без черенка.

– Ты так и таскаешь это с собой?

– Когда что-нибудь такое нахожу, то таскаю. Кстати, я рад, что вашему правому глазу лучше.

– А что с моим правым глазом?

– В тот раз он был изрядно покрасневший. Может быть, комар залетел или муха.

Девушка засмеялась:

– То был майский жук, огромный как курица. И ты это запомнил?

– А ваш велосипед скрипел.

– Он до сих пор скрипит, – сказала она и закурила сигарету, которую держала между большим и указательным пальцами, как уличный мальчишка. – А ты? Каждый вечер стоишь здесь, ноги ещё не отстоял?

«О, – подумал Леон. – Девушка знает, что я простаиваю здесь каждый вечер. Так, так. Это значит, что она приняла к сведению моё существование, причём неоднократно. Так, так, так. А сейчас она пришла сюда, и врёт, делая вид, что не узнаёт меня. Так, так, так, так».

– Так и есть, мадмуазель. Вы найдёте меня здесь, когда захотите.

– Почему?

– Потому что я не знаю, где ещё я могу отстаивать себе ноги.

– Такой здоровый парень, как ты? Странно, – сказала она, положила сигареты в сумку и повернулась, чтобы уйти. – А я-то думала, железнодорожники – активные люди, может быть, даже с тягой к дальним путешествиям. Как я заблуждалась.

– Я как раз собирался уходить, – сказал он. – Могу я вас немного проводить?

– Куда?

– Куда хотите.

– Лучше не надо. Дорога ко мне домой проходит через тёмный переулок. Там ты, чего доброго, начнёшь мне рассказывать про родственные души. Или попробуешь погадать по руке.

И ушла.

ГЛАВА 4

Когда Леон разговаривал с девушкой, в кафе «Дю Коммерс» стало непривычно тихо; хозяин усердно протирал один и тот же стакан; завсегдатаи пускали кольца дыма к потолку и тлеющими концами сигарет сгребали в кучки пепел в пепельницах. И вот, когда девушка исчезла за стеклянной дверью, они очнулись из оцепенения и начали разговаривать – пока что вяло и с заминками, но уже в радостном предвкушении момента, когда Леон тоже исчезнет и они смогут обстоятельно, во всех деталях обсудить сцену, которую только что наблюдали.

Действительно, немного погодя Леон застегнул форменную куртку и на прощанье махнул хозяину рукой, но тот, не в силах больше сдерживать свою потребность высказаться, схватил Леона за рукав, навязал ему ещё один стакан бордо на посошок и выложил всё, что знал о девушке в блузке в красный горошек.