Леннар. Сквозь Тьму и… Тьму - [56]

– Что… что ты собираешься делать?

– Дорого продать свою жизнь, вот что!

Леннар не питал никаких иллюзий по поводу того, что сейчас произойдет. Он будет сопротивляться, его убьют. Несомненно, убьют. А как же иначе?.. Во-первых, этих Ревнителей семь человек, не считая Моолнара, и, во-вторых, только что эта восьмерка справилась с населением целой деревни, где насчитывается не меньше полусотни здоровых и сильных мужиков. В том числе таких силачей, как кузнец Бобырр и кожевенник Ингер. А что может противопоставить этим восьми прекрасно обученным, отлично вооруженным, тренированным и опытным воинам он, Леннар? Он, который взялся непонятно откуда, которого нашли чуть ли не на свалке, где он провалялся невесть сколько? Он, едва очухавшийся в сарае у Ингера, а потом киснувший в тесной клети в узилище ланкарнакского Храма? У него до сих пор не выдавилась из жил предательская ватная слабость, не до конца восстановились затекшие от долгой неподвижности и недостаточной нагрузки мышцы рук и ног.

Ну что ж! Вторично он ни за что не попадет в узилище проклятого Храма, к тому же он знает, что по повелению Стерегущего Скверну ждет его на страшной, легендарной площади Гнева!

Леннар встал на телеге в полный рост и, выпрямившись, крепко сжал в руке рукоять кнута. Рядом скорчились трое его попутчиков, но человек, найденный близ Проклятого леса, уже не видел их лиц, не слышал сдавленного бормотания. Он видел только скачущего во весь опор младшего Ревнителя Моолнара и двоих его людей, оторвавшихся от основной группы и последовавших за командиром.

Трое могучих братьев из грозного ордена Ревнителей – против найденыша из оврага, на дне которого течет гнилой ручей и спутываются пучки чахлого кустарника… Ну не смешно ли?

– Не чаял такой скорой встречи! – насмешливо крикнул Моолнар, осаживая коня. – Недолго бегали, а? Сам перелезешь в клеть или прикажешь тебя немного поучить?

– А вот попробуй, – негромко сквозь зубы проронил Леннар и поднял кнут.

Саркастическая кривая усмешка исчезла с лица младшего Ревнителя. Он кивнул двум подскакавшим всадникам:

– Взять этого и второго, бывшего послушника Храма, предателя. Остальных двоих… простолюдинов – убить.

Вторая часть приказа, как оказалось, была более доступна Ревнителям и обязательна к выполнению. Один из них выхватил метательный нож, каковыми (сие общеизвестно) эти служители Храма владели лучше всех в Арламдоре, и, чуть помедлив, пустил в Лайбо. Весельчак широко раскрыл глаза, наверное, даже не в силах понять, с какой скоростью летит в него эта сбалансированная, великолепно откованная сверкающая смерть. Леннар тоже не успел ничего осознать… В голове мелькнула мысль, что Лайбо уже труп, что ему не увернуться от этой смертоносной стали, брошенной твердой рукой Ревнителя. Но еще быстрее этой мысли рука Леннара выстрелила, как сорвавшаяся мощная пружина. По правде сказать, он и сам ничего не успел понять – как, отчего, каким чудом? Но только неуловимым для глаза движением он выбросил вперед руку и легко поймал за рукоятку пущенный убийцей нож.

Очень легко.

Нож был пойман и остановлен Леннаром у самого горла Лайбо.

Ревнитель не поверил своим глазам, когда в воздухе просвистел брошенный в обратную сторону метательный нож. И недолго оставалось ему верить или не верить… Потому что нож попал в его собственное горло, прошел через него как сквозь масло и, разбив шейные позвонки позвоночного столба – с такой силой был пущен клинок, – вышел из шеи возле основания черепа. Брат великого ордена, вероятно, просто не успел понять, что он уже мертв. Он выхлестнул короткий клокочущий хрип, последовали мгновенные конвульсии – и всадник рухнул с коня, захлебнувшись потоками собственной крови из разорванной шеи. С ним все было кончено. Испуганный конь рванул с места, таща за собой труп хозяина, чья нога застряла в стремени, и с жалобным ржанием помчался в степь.

Теперь их семеро, отчеканилось в голове Леннара едва ли не помимо его воли. Он застыл на краю телеги, глядя вслед умчавшемуся коню, который уносил с собой труп Ревнителя. Непобедимого Ревнителя. Павшего от его, Леннара, руки.

Кажется, и младший Ревнитель Моолнар не верил в происшедшее. Машинально он сжал шпорами бока своей лошади, и обезумевшее от боли животное взвилось на дыбы. Умелый наездник, Моолнар смирил скакуна. Его мечущий молнии взгляд остановился на Леннаре. По идее каждый простолюдин под таким испепеляющим взглядом должен согнуться от страха, вжать голову в плечи и полнокровно ощутить все свое ничтожество. Леннар и сам не понимал, почему с ним должно быть иначе. До определенного момента Ревнители вызывали у него если не страх, то мучительную, ползучую тревогу, в редких ситуациях переходящую в смятение. Теперь же он удивлялся сам себе. Невесть откуда взявшаяся сноровка, недюжинное искусство обращения с метательными ножами – а теперь это спокойствие, выдержка перед лицом страшной и, казалось бы, неотвратимой опасности. Что еще? Какие секреты таятся в его «затемненной», по выражению старшего Толкователя брата Караала, памяти, какие навыки и умения дремлют в этом заурядном, казалось бы, теле?