Ленивый любовник - [8]

Пройдя еще немного по Вашингтон-стрит, Чан повернул на перпендикулярную ей улицу и вскоре обратил внимание на выделяющееся четырехэтажное здание, безвкусно разукрашенное и освещенное. Большие буквы над дверью извещали, что здесь находится «Общество семьи Чан». Чарли немного постоял, гордясь тем, что он тоже принадлежит к Чанам.

Через минуту он двинулся дальше по безлюдной Уэверли-стрит. Маленький китайчонок пробежал мимо с «Чайниз Дейли Таймс». Чан на ходу купил у него газету и пошел дальше, разглядывая Номера домов.

Вскоре он нашел нужный дом, поднялся по темной лестнице, у одной из дверей немного подождал, а затем громко постучал. Дверь тут же открылась. В ярко освещенной комнате стоял старый китаец с редкой седой бородкой в широкой разукрашенной куртке из сатина.

Первый момент они молча смотрели друг на друга, потом Чан улыбнулся.

– Добрый вечер, славный Чан Ки Лим, – сказал он на кантонском наречии. – Ты не узнаешь своего бесценного кузена с Островов?

Глаза Ки Лима блеснули.

– Не узнал, – ответил он. – Ты пришел в этой дьявольской иностранной одежде, и я не узнал тебя. Тысяча приветствий. Соблаговоли зайти в мой презренный дом.

Улыбаясь, маленький детектив вошел. Комнату можно было назвать какой угодно, но не презренной. В ней были роскошные гобелены на шелку Ганг-чиу, мебель из тикового дерева, а также свежие цветы, среди которых преобладали китайские лилии. На камине стояла статуэтка Будды.

– Садись, пожалуйста, в это никудышное кресло, – предложил Ки Лим. – Ты прибыл неожиданно, как августовский дождь.

Он хлопнул в ладоши, и вошла женщина.

– Это моя жена Чан Со, – объявил хозяин и добавил, обращаясь к жене: – Принеси рисовые лепешки и мое вино.

Затем уселся напротив Чарли Чана за стол, на котором стоял цветущий миндаль, и сказал:

– Нового ничего нет, а у тебя?

Чан пожал плечами.

– У меня тоже нет. Без новостей лучше. Я приехал по делу.

Глаза Ки Лима сузились.

– Да, я слышал о твоем деле, – заметил он.

Детектив неловко поерзал в кресле.

– Ты не одобряешь?

– Не одобряю не то слово, – ответил Ки Лим. – Но я не совсем понимаю. Что общего у этой дьявольской полиции с китайцами?

Чарли улыбнулся.

– Временами я сам себя не понимаю, мой бесценный кузен, – ответил он.

Красные занавески в углу комнаты раздвинулись, и вошла девушка. У нее были темные блестящие глаза и хорошенькое кукольное личико. Одета она была в шелковые шаровары и национальную куртку. Однако прическа и походка выдавали желание быть похожей на американку. Девушка внесла поднос с новогодними деликатесами.

– Моя дочь Роза, – объявил Ки Лим. – А это мой известный кузен с Гавайских островов.

Он повернулся к Чарли Чану.

– Она слишком подражает американкам и такая же наглая, как дочери глупых белых людей.

Девушка засмеялась.

– А почему бы нет? Я родилась здесь. Я ходила в американскую школу, а теперь работаю с американцами.

– Она забыла а классическом девичестве, – сказал Ки Лим. – Весь день сидит на центральной телефонной станции и болтает.

– Разве это так ужасно? – улыбаясь, спросила девушка, глядя на Чана.

– Очень интересная работа, – заметил Чарли.

– Я довольна своей работой, – прибавила Роза по-английски и вышла. Вскоре она вернулась с кувшином вина, поставила на стол два бокала, а сама уселась в углу комнаты, искоса поглядывая на своего родственника.

Около часа Чан разговаривал с Ки Лимом о своем детстве в Китае. Потом он кивнул на камин.

– Эти часы говорят правду? – спросил он.

– Дьявольские иностранные часы. А раз так, значит, они лгут.

Чарли Чан посмотрел на свои часы.

– К сожалению, я должен идти. Мое дело зовет меня этой ночью в пустыню на Юге. Осмелюсь ли я просить своего кузена откладывать до моего возвращения письма моей жены, которые могут приходить по этому адресу? Через несколько дней я вернусь.

– Даже в пустыне есть телефоны, – сказала девушка.

– Вот как?

Чарли посмотрел на нее с неожиданным интересом.

– Несомненно. День или два назад я соединяла кого-то с ранчо в Эльдорадо. Боюсь, имя я не запомнила.

– Видимо, ранчо Маддена, – с надеждой подсказал Чарли.

– Да, это самое ранчо, – кивнула она. – Это был необычный разговор.

– И звонили из Чайнтауна?

– Вот именно. Звонил мужчина из магазина Вонг Чанга на Джексон-стрит. Он разговаривал с родственником Лу Вонгом, сторожем на ранчо Маддена, Эльдорадо 76.

Чан притворился равнодушным, но на самом деле это его озаботило. Теперь он был сотрудником дьявольской, полиции.

– Возможно, вы слышали, о чем они разговаривали?

– Лу Вонг должен приехать в Сан-Франциско. Здесь его ожидает хорошее положение, много денег и…

– Ша! – прикрикнул Ки Лим. – Не надо болтать о секретах, которые ты узнаешь благодаря дьявольской профессии. Даже для члена семьи Чанов.

– Ты прав, мудрый кузен, – сказал Чарли. Он повернулся к девушке. – Маленький цветочек, мы еще встретимся. Даже в пустыне есть телефоны, а я там буду. А теперь, к сожалению, я должен идти.

Ки Лим проводил его до двери. Он стоял на пороге и кивал Чану.

– До свидания, мой великолепный кузен. В долгом путешествий, какое тебе предстоит, помни мой совет: ходи медленно.

– До свидания, – ответил Чарли. – Наилучшие мои пожелания тебе к Новому году.