«Ленинградское дело». Вся правда о самом тайном процессе Сталина - [11]

А через три дня, 30 января, редактируемая Л. Мехлисом (1889 — 13.02.1953) «Правда» публикует передовицу, в которой было написано, что «только любители словесных выкрутасов, мало смыслящие в ленинизме, могут утверждать, что в нашей стране до революции “обломовщина была самой универсальной чертой характера”, а русский народ был “нацией Обломовых”. Народ, который дал миру таких гениев, как Ломоносов, Лобачевский, Попов, Пушкин, Чернышевский, Менделеев, таких гигантов человечества, как Ленин и Сталин, — народ, подготовивший и свершивший под руководством большевистской партии Октябрьскую революцию, — такой народ называть “нацией Обломовых” может лишь человек, не отдающий себе отчета в том, что он говорит». Бухаринская статья была отождествлена с фашистской писаниной «в доказательство того, что русские даже не люди», и с ненавистью, которая «в первую очередь направляется на русский народ» именно потому, что клеветники великолепно понимали реальную роль этого народа в борьбе за превращение России в «великую пролетарскую державу». 10 февраля этот новый тренд в отношении исторической роли русского народа был усилен. В написанной Л. Мехлисом редакционной статье «Об одной гнилой концепции» указывалось: «Партия всегда боролась против…Иванов, не помнящих родства», пытающихся окрасить всё историческое прошлое нашей страны в сплошной черный цвет». Провозглашалось равенство в СССР всех народов, «от самых маленьких до самых больших», но при этом подчеркивалось, что «первым среди равных является русский народ, русские рабочие, русские трудящиеся, роль которых во всей Великой пролетарской революции, от первых побед и до нынешнего блистательного периода ее развития, исключительно велика».

Подпись под «Замечаниями» по поводу учебников истории двух первых секретарей исконно русских губерний, Питера и Нижнего Новгорода, этническое происхождение которых ни у кого не вызывало сомнений, в компании с Генсеком не была случайностью: В эти дни Сталин предложил С.М. Кирову должность секретаря ЦК по идеологическим вопросам, а в качестве подстраховки предложил и кандидатуру Жданова: были у Генсека сомнения в том, что Киров захочет покинуть Ленинград, и дальнейший разворот событий показал, что в чем в чем, а в кадровой политике Сталин разбирался хорошо.

Согласие стать ещё одним секретарем ЦК Киров дал, но переезжать из Ленинграда в Москву категорически отказался и уж тем более заниматься вопросами истории: «Ну какой же я историк?!» заявил он Сталину и предложил Генсеку сделать заместителем секретаря ЦК по идеологическим вопросам, то есть своим заместителем, Жданова, переведя того из Нижнего Новгорода в Москву.

Так на советском (и российском) политическом Олимпе в 1934 году появилась фигура Андрея Александровича Жданова, которому суждено было через 15 лет, и через год после своей смерти в августе 1948 года, сыграть заглавную роль в феномене т. н. «Ленинградского дела».

5 марта 1934 г. появилось решение Политбюро по этому вопросу, 20 марта заведующий отделом культуры и пропаганды ЦК ВКП(б) А.И. Стецкий и А.С. Бубнов получили задание подготовить предложение о составе авторов учебников по истории СССР. 29 марта постановлением Политбюро авторские коллективы были утверждены. В тот же день Политбюро приняло постановление о создании исторических факультетов в составе университетов. Для выработки итогового документа Бубнову было поручено вызвать из ссылки Е.В. Тарле. Два постановления Политбюро — от 5 и 29 марта — были объединены и составили основу постановления Политбюро (и СНК СССР) от 15 мая «О преподавании гражданской истории в школах СССР», текст которого был отредактирован самим Сталиным.

Свидетельство о заседании Политбюро ЦК 29 марта сохранил для истории приглашенный на это действо историк С.А. Пионтковский. Практически на заседании говорил только Генсек, пишет он в своем дневнике, так как остальные просто не были готовы к такому идеологическому развороту. «История, — говорил Генсек, — должна быть историей. Нужны учебники древнего мира, средних веков, нового времени, история СССР, история колониальных и угнетенных народов. Бубнов сказал, может быть, не СССР, а история народов России? Сталин говорит — нет, история СССР, русский народ в прошлом собирал другие народы, к такому же собирательству он приступил и сейчас. Дальше, между прочим, он сказал, что схема Покровского не марксистская схема, и вся беда пошла от времен влияния Покровского»[26].

Публикатор архивных документов того периода М.В. Зеленов в 2006 году отмечал, что в январе 1936 года, после волны публикаций о фашизации историографии в Германии, Сталин инициировал ряд статей против концепции М.П. Покровского[27].

«Необходимо было, — пишет Зеленов, — подчеркнуть объективную необходимость смены концепций исторического пути России и, следовательно, оправданность действий Сталина в этом направлении после прихода в Германии к власти фашистов. Сталин готовился к войне и понимал, что необходимо готовить к ней и массовое историческое сознание, для чего необходимо было формировать новую историческую идеологию, охватывающую население страны призывного возраста, т. е. студентов и старших школьников. Удобнее это было сделать через школьные учебники и истфаки университетов. Фигура Покровского не была заменена каким-либо иным авторитетным историком, она была заменена фигурой Сталина».