Ленинградский меридиан - [22]

Также худо-бедно, у солдат ушла боязнь перед бронированным монстром. Они не только научились пережидать проход над своей головой грохочущее чудовище, сидя в окопе, но и стойко подавляли свой страх, распластавшись на земле, зажав в руке гранату.

Когда танк проползал над ними, оглохшие и наполовину ослепшие от поднятой пыли, они находили в себе силы подняться на колено и швырнуть деревянный муляж гранаты в бензобак или в решетку мотора.

Самое трудное для Любавина заключалось в том, как вели огонь танкисты. Для уничтожения врага, они останавливали свою грозную машину, наводили пушку, стреляли и вновь двигались дальше. Все это в корне не устраивало майора.

— Поймите, — доказывал он командиру танкового взвода капитану Мартынову, — во время атаки танк не должен останавливаться. Танк встанет, пехота ляжет и потом поднять её крайне трудно.

— Так что же нам не стрелять из пушки!? — резонно возмущался Мартынов, — так и катить на немецкие окопы, ведя огонь из одного пулемета!?

— Почему не стрелять? Стреляйте, но на ходу, не останавливаясь.

— И много я попаду таким образом? Одним снарядом из десяти? Это не серьезно! — стоял на своем танкист, не желая ни на дюйм отходить от принятых канонов.

— Очень даже серьезно. Не обязательно попадать точно в пушку врага, капитан. Часто даже один разрыв снаряда рядом с орудием противника может нанести его расчету серьезный урон.

— А если не нанесет!? Что тогда?

— Даже если не нанесет урон расчету, то нагонит на него страху, они же живые люди. Снаряд не так быстро подаст, на землю упадут, наводчик собьет деление при наводке — Любавин пытался втолковать танкисту взгляд с противоположной стороны брони, но все было бесполезно. Мартынов упрямо не хотел слышать его доводы и тогда майор пошел иным путем. После очередного учения, он собрал экипажи танков и задал им вопрос напрямую.

В начале, как и ожидалось все твердо стояли на позиции танкистских канонов, но затем в ходе разговора взгляды поменялись. Любавин ловко поддел наводчиков в умении вести огонь с колес и на другой день, все они дружно принялись палить по макету пушки.

Естественно, что никто из них не добился попадания с первого выстрела, но третий или четвертый разрыв снарядов ложился, если не точно в цель, то в опасной для неё близости.

Наблюдая, за действиями танкистов, Василий Алексеевич очень радовался. Сейчас для него были важны не так результаты стрельбы, а тот факт, что люди услышали его и пытались осуществить его предложение на деле.

Наступление было назначено на 31 июля и, имея дефицит времени, Любавин старался из всех сил. Западный фронт генерала Жукова только собирался начать свое наступление, а вот его южный сосед, Юго-Западный фронт маршала Тимошенко вел тяжелые оборонительные бои.

Сделав правильные выводы на основании трофейных документов, командующий фронтом начал своевременный отвод, когда немцы прорвали фронт в районе Волчанска. Пока одна части немецких танковых соединений рвалась к Воронежу, а вторая двигалась к Старому Осколу в надежде, что советские войска будут держать оборону прорванного фронта, Тимошенко сумел вывести основные силы фронта, включая тяжелое вооружение. Когда стальные клещи капкана захлопнулись, внутри них не оказалось той добычи, на которую рассчитывал фюрер.

— Русские научились сражаться — с огорчением констатировал Гальдер, когда докладывал Гитлеру о том, что захлопнувшемся котле нет советских войск.

— Скорее, научились правильно читать захваченные секретные документы. Я убежден, что именно этим обусловлены столь удачные действия Тимошенко — не согласился с ним фюрер. — Пока танки Гота штурмуют кварталы Воронежа, бросьте танкистов 40-го корпуса на Россошь. Пусть, если не окружат хоть кого-нибудь на Среднем Дону, то создадут угрозу оперативным тылам противника.

Согласно сообщениям берлинского радио из штаб-квартиры фюрера, бросок немецких танкистов на Россошь был очень успешен. Танковый батальон майора Вельтмана, не только занял Россошь, но и сумел захватить переправу через реку Калитва. Кроме этого немцами был пленен штаб советских войск в составе двадцати офицеров, преимущественно в звании полковников. Танкисты Вельтмана клялись и божились, что разгромленный ими штаб, был штабом самого Тимошенко, которому по счастливой случайности удалось бежать у них из-под носа на штабной машине.

— Если бы не нехватка горючего, мы бы обязательно догнали и поймали сталинского маршала, но досадное стечение обстоятельств помешало нам это сделать — доверительно говорил Вельтман генералу Брайту, прибывшему в Россошь на следующий день.

Именно его танки помогли окончательно сломить сопротивление советских войск в этом районе и двинуться вдоль Дона согласно приказу Гитлера. В результате удара по Россоши, войска Юго-Западного фронта были расколоты надвое и южная часть войск, потеряла связь со штабом фронта, что находился в это время в Калаче.

Сам фюрер находился в приподнятом настроении. Успешное начало операции «Блау», захват Воронежа и тот факт, что противник стремительно отступает, сыграл с фюрером злую шутку. Потом, он многое бы отдал, чтобы переиграть принятое им решение, но тогда, в начале июля Гитлер изменил развитие плана «Блау». Вместо того чтобы всеми силами продолжить наступление на Сталинград и заняв его повернуть на юг к кавказской нефти, он решил раздробить войска группы армий «Юг», на группу «А» и группу «Б».