Ленинград, Тифлис… - [66]
Дом этот стоял чуть в стороне от дороги, прятался за разросшимися кустами бузины с гроздьями красных ягод. Коровин постучал в дверь:
— Антонина, открывай! К тебе гости!
Антонина была крупная женщина с правильными чертами лица. На голове — деревенский платок. Она поклонилась Паулю и сказала очень чисто по-немецки.
— Проходите. Чувствуйте себя, как дома.
Коровин был прав. В этом доме было очень чисто. На полке в ряд стояли книги в кожаных переплетах. Пауль наугад вытащил одну. Это была старинная Библия по-немецки.
— Вы читаете Библию?
Антонина замялась.
— Редко. Эта книга осталась от бабушки. Она была из колонистов.
Они сели за стол. На белоснежной скатерти стояли миски с борщом. На темно-красной поверхности медленно растекались горки сметаны.
Следующий день был выходным, и Пауль с утра отправился к дому Коровина. Это был последний дом на Озерной улице, его двор выходил к озеру. Коровин долго не открывал, спрашивал кто, зачем пришли. Узнал Пауля, загремел запорами.
— Чем обязан такой чести, господин обер-лейтенант?
— Пришел поблагодарить. Вы нашли мне прекрасное пристанище…
— Заходите в дом… Извините за беспорядок…
В доме Коровина было сумрачно. На столе и на полу стояли пустые бутылки.
— Я на минуту, господин бургомистр. Вы говорили, что муж учительницы находил подле вашего дома какие-то предметы… У вас не сохранилось что-нибудь?
— Да я все выбросил… Впрочем, постойте…
Они прошли в сарай, там были в беспорядке свалены рыболовные снасти, сети, разобранные лодочные моторы. Где-то в углу нашелся ящик, на котором явственно читалась надпись: Геллер. Коровин вытащил его на свет, поковырялся в нем и через некоторое время извлек три коробки из-под папирос «Герцоговина-Флор».
Пауль разложил коробочки на столе и раскрыл одну за другой. В двух из них были обломки темной керамической посуды, покрытой странными геометрическими узорами. В третьей коробке лежали проложенные ватой костяные ножи с чуть видимыми насечками.
— Что-нибудь интересное? — поинтересовался Коровин.
— Это исключительно интересно, — сказал Пауль, — мне нужно изучить, посоветоваться с коллегами. Вы не возражаете, если я некоторое время подержу это у себя?
— Да берите их себе насовсем! — замахал ручками Коровин.
Пауль аккуратно положил коробочки в свою полевую сумку.
— А теперь покажите мне место, где производили раскопки.
Они шли по берегу озера, мимо перевернутых рыбачьих лодок. Вокруг деловито шествовали, непрестанно крякая, утки.
— Это было где-то здесь.
Они стояли на небольшом мысу, вдававшемся в озеро. У самых ног плескалось озеро. Подул свежий ветер и по озеру пошла рябь. Зашуршали камыши.
Пауль достал небольшую лопатку и несколько раз ковырнул песок. Образовалась небольшая ямка; она тут же заполнилась водой.
Ровно через неделю Пауль пришел на озеро опять. С ним было пять солдат и пожилой сержант, Эрих Кемпке. Они привезли с собой шанцевый инструмент и теодолит, одолженный в армейском топографическом взводе. Солдаты вырыли неглубокий шурф. Как и прошлый раз, в него сразу же пошла вода. Эрих Кемпке покачал головой, вскочил на мотоцикл и куда-то уехал. Через час он вернулся со шлангом и мощной электропомпой.
Работа пошла веселее. Помпа быстро откачивала воду. Дно шурфа было теперь почти сухим. Через час пошли находки. Солдаты вытаскивали из вязкой тины большие обломки сосудов, покрытые странными узорами.
Пауль распорядился расширить раскоп. Поставил теодолит на возвышенном берегу. Солдат с рейкой отмечал места находок. Пауль замерял азимуты и расстояния на теодолите. Записывал показания в журнале.
С первого же дня вокруг них роились местные мальчишки. Среди них выделялся вихрастый паренек лет тринадцати по имени Ваня. Он постоянно бегал вокруг работающих и что-то орал. Несмотря на холодную погоду, он несколько раз плюхался в воду и приносил поднятые со дна диковинные предметы. Однажды он заплыл дальше, чем обычно, и нырнул. Через несколько минут его голова появилась среди камышей. Он что-то кричал, размахивая над головой деревяшкой. Пауль достал из рюкзака надувную лодку, подключил ее к помпе. Подгребая себе маленькими веслами, он быстро доплыл до того места, на которое указывал Ваня. На дне, сквозь зеленоватую воду проступали черные точки. Пауль быстро разделся и прыгнул в озеро. Вода показалась ему теплой. Пауль набрал в легкие воздуха и нырнул. Открыв глаза, Пауль увидел выступавшие из песка правильные ряды почерневших от времени свай.
На берегу Эрих Кемпке растер Пауля одеялом, дал хлебнуть коньяка из фляги. Накинул на Пауля шинель и отвез на мотоцикле домой. Пауля бил озноб. Он забрался в кровать, натянул на себя толстое одеяло. Озноб не проходил. Антонина появилась ближе к вечеру. Дотронулась до лба Пауля, дала ему выпить что-то из кружки и ушла. Она появилась через час. Взяла Пауля за руку:
— Ступай за мной.
Они прошли по выстланной досками дорожке к домику, из которого валил густой дым. Пауль наклонил голову и вошел в низкую комнатку, наполненную горячим паром. В нос ему ударил острый запах распаренных березовых веток. Сознание Пауля замутилось, и то, что с ним происходило потом, он помнил неотчетливо. Ему привиделось, что он, голый, лежит на горячих сосновых досках и корчится и стонет под градом хлестких ударов.
Они встретили друг друга на море. И возможно, так и разъехались бы, не узнав ничего друг о друге. Если бы не случай. Первая любовь накрыла их, словно теплая морская волна. А жаркое солнце скрепило чувства. Но что ждет дальше юную Вольку и ее нового друга Андрея? Расставание?.. Они живут в разных городах – и Волька не верит, что в будущем им суждено быть вместе. Ведь случай определяет многое в судьбе людей. Счастливый и несчастливый случай. В одно мгновение все может пойти не так. Достаточно, например, сесть в незнакомую машину, чтобы все изменилось… И что тогда будет с любовью?..
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга не только о фашистской оккупации территорий, но и об оккупации душ. В этом — новое. И старое. Вчерашнее и сегодняшнее. Вечное. В этом — новизна и своеобразие автора. Русские и цыгане. Немцы и евреи. Концлагерь и гетто. Немецкий угон в Африку. И цыганский побег. Мифы о любви и робкие ростки первого чувства, расцветающие во тьме фашистской камеры. И сердца, раздавленные сапогами расизма.
Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Страдание. Жизнь человеческая окутана им. Мы приходим в этот мир в страдании и в нем же покидаем его, часто так и не познав ни смысл собственного существования, ни Вселенную, в которой нам суждено было явиться на свет. Мы — слепые котята, которые тыкаются в грудь окружающего нас бытия в надежде прильнуть к заветному соску и хотя бы на мгновение почувствовать сладкое молоко жизни. Но если котята в итоге раскрывают слипшиеся веки, то нам не суждено этого сделать никогда. И большая удача, если кому-то из нас удается даже в таком суровом недружелюбном мире преодолеть и обрести себя на своем коротеньком промежутке существования.