Ленин жив! Культ Ленина в Советской России - [92]

В последующие три года культу Ленина благоприятствовали и те методы взаимной политической борьбы, которые избрали его преемники. Затянувшийся конфликт, вначале между Троцким с одной стороны и тройкой из Политбюро — с другой (1923–1925 гг.), а затем между Сталиным и его бывшими союзниками — Зиновьевым и Каменевым — знаменует собой чрезвычайно сложный и важный этап в истории советской политической жизни. Начало этому конфликту было положено в 1923 г., когда завязалась ожесточенная борьба между партийным центром, в котором выделялась указанная тройка, и Троцким; последний был связан с широким кругом оппозиции, которую не устраивал наметившийся в политике поворот к диктаторским и бюрократическим методам. Полем битвы сделались печать, где стороны обменивались градом взаимных обвинений, прокуренные комнаты, в частности спальня Троцкого (он проболел большую часть осени и зимы 1923 г.), где Сталин и Каменев воевали со своим больным коллегой из-за набросков резолюций по ряду существенно важных вопросов, и зал заседаний. Определялось, кто будет в отсутствие Ленина играть доминирующую роль в политике партии. Обеим сторонам наиболее действенным оружием служил Ленин — его директивы, его труды, его дух (каждый из соперников выставлял себя единственно верным истолкователем). Тем же оружием воспользовался в декабре 1923 г. Зиновьев, объявивший, что у совершенного ленинского учения есть дьявольский двойник — троцкизм[625].

На Тринадцатой партийной конференции, которая состоялась в Москве, ровно за день до смерти Ленина, партийный центр одержал решающую победу над Троцким и его союзниками, рядовыми оппозиционерами. После смерти Ленина борьба за власть в партии усилилась; в истерической атмосфере траурной недели и последующих месяцев, в период расцвета культа Ленина ссылка на вождя сделалась еще более мощным оружием в руках соперников. О повсеместном использовании имени Ленина в борьбе за власть, в особенности после смерти вождя, упоминается во всех значительных научных работах, посвященных советской политической жизни середины двадцатых годов[626]. Претенденты на ленинское наследство наперебой восхваляли Ленина, указывали на свою с ним прошлую близость, на понимание его духа и умение проводить его заветы в жизнь. В ходе этой борьбы политических направлений и личных амбиций соперники неизбежно стали все чаше прибегать к цитатам из ленинских речей и трудов, более того — каждый старался выдать себя за ближайшего друга и надежнейшего единомышленника Ленина.

28 января, на следующий день после похорон Ленина (пока Троцкий предавался печали на черноморском берегу), Сталин выступил перед кремлевскими курсантами; в своей речи он преданно и безыскусно описал покойного вождя. Себя Сталин представил его верным и скромным последователем, однако упомянул при этом неизвестный ранее «факт», что его знакомство с Лениным состоялось очень рано, в 1903 г., после письма, которое Ленин отправил ему в конце года; Сталин горько сожалел, что сжег этот бесценный документ[627]. Четырьмя месяцами позже Сталин взял на себя роль интерпретатора ленинского учения в серии лекций, под общим названием «Основы ленинизма», которые он прочел в Коммунистическом университете имени Свердлова[628]. Если Сталин и познакомился с Лениным еще в 1903 г. (проверить это утверждение невозможно), то первая встреча Троцкого с Лениным состоялась все же годом раньше. Этот факт он подчеркивал в своей брошюре «О Ленине», которая была опубликована в июне 1924 г. В брошюре содержалась подборка воспоминаний, начиналась она с описания первой встречи с Лениным в Лондоне весной 1902 г. Подобно Сталину, Троцкий подчеркивал свою близость с вождем, однако, в отличие от Сталина, Троцкий рисовал себя и Ленина как равных друг другу, талантливых, преданных делу революции людей, не свободных в то же время от ошибок. Троцкий рассказывал, как однажды вечером пошел в театр в ботинках Ленина, поскольку его собственные нуждались в починке. Правда, Ленин уступил свои ботинки потому, что они ему жали; Троцкому они тоже оказались малы, и его мучения позабавили Ленина. Цель рассказа ясна — подчеркнуть дружескую близость между Лениным и Троцким. В тех разделах брошюры, где речь шла о 1917 годе и более поздних событиях, Троцкий не делал попыток приуменьшить свою роль в истории революции. Он даже указал, что название нового правительства, Совет Народных Комиссаров, принадлежит не Ленину, а ему, Троцкому[629].

Зиновьев присоединился к тем, кто усмотрел в воспоминаниях Троцкого самовозвеличивание и недостаточное уважение к Ленину, осудил Троцкого за то, что тот сопоставил свою ошибку, которую он совершил в 1918 г. в Брест-Литовске, отказавшись подписать мирный договор с Германией, с ошибочным решением Ленина о броске на Варшаву[630]. В критике Зиновьева видна явная попытка еще более ослабить и без того быстро ухудшавшиеся позиции Троцкого в партии. Его оппоненты наметили узкие рамки допустимого для тех, кто желал что-либо сказать о Ленине, а затем Сталин и Зиновьев с целью опорочить Троцкого, принялись указывать на его многочисленные разногласия с Лениным, имевшие место в прошлом. В 1924 г.