Ленин жив! Культ Ленина в Советской России - [75]

. Товарищ Валентинова, Е. Л. Смирнов считал, что в отчете нашел отражение характерный для большевиков сугубо материалистический подход к человеческой природе. Еще один его коллега добавляет: «Мы знали Ленина как вождя революции, законодателя, правителя страны, если хотите — диктатора, заменившего династию царей. Можем ему симпатизировать или не симпатизировать, это дело наших убеждений. Но Ленин — человек, это психика, а нам его потрошат, выворачивают наружу и этим как бы внушают: Ленин только материя, только собрание такого-то характера и состояний полушарий головного мозга, кишок, брюшной полости, сердца, почек, селезенки. В этом есть нечто шокирующее»[486]. Валентинов указывает, что его знакомые коммунисты обратили внимание не столько на подробный характер отчета, сколько на некоторые сведения, которые там содержались. Вес мозга Ленина составлял 1340 граммов. Один из сослуживцев Валентинова, член компартии, судя по всему искренне огорченный кончиной вождя, уверял Валентинова, что гениальность Ленина непосредственно связана с большим объемом его мозга[487].

И в отчете о вскрытии, и в опубликованных отрывках из отчетов наркома здравоохранения Семашко и лечащих врачей Ленина подчеркивается, что Ленин страдал весьма серьезным склерозом сосудов мозговых артерий. Даже Крупская писала, что «вскрытие обнаружило колоссальный склероз»[488]. Согласно свидетельствам врачей, обызвествление артерий зашло столь далеко, что во время вскрытия при соприкосновении с металлическим инструментом артерии издавали стук, подобно костям[489]. Печать того времени утверждала, что вследствие закупорки артерий доступ крови в мозг был, по-видимому, прегражден совершенно; просвет внутри артерий был тоньше волоса. Во всех медицинских отчетах делался упор на том, что склероз мозговых артерий у больного зашел крайне далеко, — это, с одной стороны, соответствовало, по всей видимости, действительности, а с другой — освобождало от ответственности врачей, не сумевших спасти пациента. Семашко уверял, что смерть Ленина была неизбежна: кровеносные сосуды и артерии были полностью разрушены, и «с такими сосудами мозга жить нельзя»[490]. Один из лечащих врачей Ленина, доктор Отфрид Ферстер, добавляет, что болезнь «развивалась в соответствии со своими внутренними законами, независимыми от внешних факторов, с беспощадной неотвратимостью»[491]. Троцкий с своем славословии употребил ту же метафору: «темные законы, управляющие работой кровеносных сосудов, оборвали эту жизнь»[492]. Таким образом были реабилитированы доктора: помимо того, ссылка на необоримые законы природы, которые повлекли за собой конец, звучавшая привычно для ушей приверженцев марксизма, объясняла роковую болезнь вождя партии коммунистов наиболее убедительно.

В довершение всего, сугубая тяжесть болезни Ленина ставила его как бы особняком от прочих смертных. Авторы газетных статей рисовали болезнь Ленина как героическую схватку со смертью, и этот образ стал частью ленинского мифа. Ленин, вознамерившись победить болезнь, использовал для этого силу своей воли, — так писал один петроградский журналист. И вождь достиг бы своей цели, если бы не жестокий приступ, унесший его в могилу[493]. Ленин потерпел поражение, потому что его противник, Смерть, был вооружен до зубов, а он безоружен и уязвим. Его сосуды, недостаточно питаемые кровью, потеряли силу, так что смерти достаточно было нанести лишь один жестокий удар — паралич, случившийся в январе 1923 г. — и даже гений Ленина оказался неспособен его отразить. Газеты усиленно внушали мысль, что кто-нибудь другой уступил бы грозному врагу значительно раньше. Семашко указывал, что значительная область мозга вождя была разрушена, однако Ленин сохранял способность читать газеты, интересовался политикой и охотой. Медики, которые производили вскрытие, также поражались этому. Пациенты, страдающие такой глубокой формой склероза, утверждали они, оказываются неспособны к каким бы то ни было умственным усилиям. Этим доказывалась замечательная сила интеллекта вождя[494]. «Только Ильич способен был так бороться со смертью и сохранять в остатках мозга всю ясность мысли, энергии, интерес»[495]. В действительности пресса, сообщавшая в 1923 г. о том, что Ленин продолжает читать газеты и ходить на охоту, прибегала к грубым преувеличениям. Он почти не говорил (произносил всего лишь несколько слов), не мог читать, а походы на охоту ограничивались тем, что Ленина вывозили из дома и сажали в какое-либо другое транспортное средство. Результаты аутопсии доказывали, что сообщения о состоянии больного, которые публиковались в течение 1923 г. были ложными — или силы Ленина выходили за пределы естественного.

Восхищаясь стойкостью Ленина, Семашко взял на себя труд объяснить, чем была вызвана его болезнь. В качестве первого фактора Семашко назвал наследственность. Отец Владимира Ильича умер рано, в возрасте 54 лет, от артериосклероза. Мать Ленина также страдала склерозом, хотя дожила до преклонных лет[496]. Однако, утверждал Семашко, преобладающую роль сыграли не наследственные, а благоприобретенные свойства организма. От склероза пострадал именно мозг, то есть тот орган, который Ленин в наибольшей степени подвергал рабочим, а также стрессовым перегрузкам. Болезнь поражает обычно наиболее уязвимый орган. (Семашко даже приводит соответствующий латинский термин «Locus minoris resistentia»). Таким образом, заключает нарком здравоохранения, вскрытие тела Ленина показало, что его «нечеловеческая умственная работа, жизнь в постоянных волнениях и непрерывном беспокойстве привели нашего вождя к преждевременной смерти»