Ленин. Социально-теоретическая реконструкция - [14]

Так формируется точка зрения, согласно которой ленинская революционная «традиция» восходит не к «неподкупному» революционеру Чернышевского, Рахметову, а к беспринципному и аморальному Раскольникову и искаженному до бесовского обличья Нечаеву.[92] На самом деле духовный, политический и моральный облик Ленина формировался под совместным влиянием множества течений и традиций. Наряду с Чернышевским и Марксом здесь можно упомянуть революционную традицию русских народовольцев и духовное наследие т. н. «революционных демократов», французское Просвещение, французское революционное якобинство, русское якобинство, а также европейскую социалистическую и социал-демократическую экономическую и политическую мысль. Таким образом, Ленин прокладывал себе путь к зарождающемуся, новому социал-демократическому рабочему движению именно через критику российского нигилизма и отказ от терроризма как нецелесообразной формы сопротивления. Ленин был уже не бунтарем, а революционером, причем исторически оригинального типа (уникального и неповторимого в чисто историческом смысле). Для духовного развития Ульянова-Ленина были характерны ранний интерес к науке, восприимчивость по отношению к теоретическому мышлению, а также, уже с юных лет, поначалу почти инстинктивная способность к сочетанию теории с революционной практикой. Уже в 19 лет он предстает перед нами человеком рационального мышления, не поддавшимся никакому сентиментальному, показному морализированию, проповеди христианского смирения.

9 (21) мая 1888 г. Владимир Ульянов подал прошение о разрешении продолжить учебу в Казанском университете, которое было отклонено министром народного просвещения. В тот же день с таким же прошением обратилась в департамент полиции и его мать, но и оно оказалось неудачным.[93] После этого Мария Александровна пыталась добиться принятия сына в какой-либо другой университет, и наконец, два года спустя, эти попытки увенчались успехом: Владимир получил возможность сдать в Петербургском университете экзамены экстерном за весь университетский курс. В конце августа 1890 г. он впервые в жизни приехал в Петербург для сдачи экзаменов на юридическом факультете. С конца марта по 9 мая Владимир жил в Петербурге, готовясь к экзаменам, которые он сдал в апреле с высшей оценкой.[94] В мае семью постигла новая трагедия: в Петербурге от тифа умерла Ольга. После похорон Владимир вместе с матерью уехал в Алакаевку, откуда часто выезжал в Самару. Он много читал, все лето готовился к экзаменам, после успешной сдачи которых, 15 (27) ноября 1891 г. получил на юридическом факультете диплом первой степени.[95]

На мышление Владимира оказал влияние старший, уже хорошо подготовленный марксист П. Н. Скворцов, с которым Владимир познакомился в 1893 г. в Нижнем Новгороде. В декабре 1892 г. под руководством Владимира Ульянова образовался кружок самарских марксистов, членами которого стали А. П. Скляренко, М. И. Семенов, М. И. Лебедева и другие. Этот кружок оказал определенное влияние на молодежь Поволжья. В 1893 г. Владимиру удалось установить контакты с Н. Е. Федосеевым, который также был одним из пионеров марксизма в России. В конце 1892 г. Владимир Ульянов выступил в марксистском кружке с рефератом о книге К. Маркса «Нищета философии». На хуторе близ Алакаевки он часто встречался с А. П. Скляренко и И. X. Лалаянцем[96], эти встречи могут считаться их общей школой теоретической и организационной деятельности.

Первая важная политическая акция, в которой участвовал Ленин, была связана с вопросом всероссийского значения: это была общественная инициатива помощи крестьянам, страдавшим от голода 1891 г. Это событие интересно и с точки зрения того, как ведется в настоящее время фальсификация биографии Ленина. С точки зрения уже упомянутого выше морализирующего подхода к деятельности Ленина, представляется «классической» попытка «доказать» якобы характерную для него с молодых лет «нечеловеческую жестокость», на примере голода 1891 г. продемонстрировать, что Ленин, которому тогда был 21 год, будто бы выступал против кормления голодающих крестьян. В. Водовозов[97], конечно, после смерти Ленина, представил дело так (и некоторые историки приняли это за чистую монету), как будто Ленину были совершенно чужды моральные соображения.[98] Во время голода 1891— 92 гг. Владимир Ильич на самом деле отказался сотрудничать с «представителями образованных классов» в деле «официальной ликвидации» голода, вместо этого он принял участие в деятельности независимых общественных сил. Спустя более 20 лет после этих событий Водовозов, вспоминая разговоры самарской молодежи, писал, что для Владимира Ильича «психологически все эти разговоры о помощи голодающим были не чем иным, как выражением паточной сентиментальности, столь характерной для нашей интеллигенции». По мнению Водовозова, люди интересовали Ленина только с точки зрения их полезности или бесполезности для свержения самодержавия.[99] В Самаре Водовозов, который был на несколько лет старше Ленина, к несчастью для себя вступил с ним в неудачный спор, который, видимо, оставил след в душе мемуариста.