Ленин. «Сим победиши» - [229]

«На пленуме в октябре, — заявил Сталин, — стоял вопрос о том, что переходить через известную грань дискуссии это значит создать фракцию, это значит расколоть правительство. Расколоть правительство — значит погубить Советскую власть... Дискутировать можно, но не доводите дискуссию до образования группировок, не доводите группировок до образования фракций, ибо фракции у нас в партии, которая стоит у власти, ведут к расколу правительства, ведут к окрылению внутренних и внешних врагов. На этом основании пленумы ЦК и ЦКК осудили товарищей»233.

Вот этого Троцкий стерпеть никак не мог. Во-первых, октябрьский пленум постановил резолюцию о внутрипартийном положении не оглашать. Во-вторых, о том, что деятельность оппозиционеров способна «погубить Советскую власть», в ней не было речи.

Наконец, именно в эти дни, созданная Политбюро 29 ноября «тройка» — Каменев, Сталин и Троцкий — работала над окончательной редакцией проекта резолюции о партстроительстве. Причем, поскольку Троцкий болел (приступ малярии), то работали у него дома, так что возможность прояснить любые вопросы была.

Резолюция действительно значительно расширяла рамки внутрипартийной демократии. «Считая неизбежным, — указывалось в ней, — в условиях нэпа сохранение и впредь известных ограничений, вместе с тем необходимо, на основании уже имеющегося опыта, особенно низовых организаций, проверить целесообразность некоторых из этих ограничений...

...В целях борьбы с извращением партийной линии, для действительного проведения рабочей демократии и обеспечения за всей массой членов партии возможности систематически влиять на направление всей партийной политики, необходимо провести в жизнь в первую голову следующие мероприятия:

...Обязательно ставить все существенные вопросы партийной политики... на обсуждение ячеек и партийной массы в целом; расширить сеть партийных дискуссионных клубов; не прибегать к неправильным ссылкам на "партийную дисциплину", когда дело идет о праве и обязанности членов партии на обсуждение интересующих их вопросов и вынесение решений».

Резолюция предусматривала необходимость «следить за строгим проведением выборности должностных лиц... Считать недопустимым навязывание этих лиц вопреки воле организации... Обратить внимание на задачу выдвижения новых работников снизу, в первую очередь из рабочих... Систематически обновлять партийный аппарат снизу, выдвигая на ответственные посты таких работников, которые способны обеспечить на деле внутрипартийную демократию...»234

Споров вокруг проекта было много. И «с особой настойчивостью т. Троцким подчеркивалось опасение того, что под фракционные группировки будут подводиться и впредь коллективные заявления вполне дисциплинированных работников, адресованные Центральному Комитету партии...»

Однако и Каменев, и Сталин «выражали свою твердую уверенность в том, что опасения т. Троцкого необоснованны...» 5 декабря работа над проектом резолюции была завершена, а Политбюро и Президиум ЦКК единогласно приняли ее. Но 6-го Троцкий обратился в Политбюро с заявлением по поводу выступления Сталина 2 декабря на партактиве Пресни и просьбой дать ему возможность разъяснить членам партии свою позицию235.

Сталин признал, что, «сообщив... о решении пленумов ЦК и ЦКК», он «пошел вразрез с постановлением этих пленумов о секретности решения. Но... был буквально вынужден поступить так под давлением ложных, подрывающих авторитет ЦК и ЦКК слухов... Я не вижу других путей защиты ЦК и ЦКК от клеветы и лжи, кроме одного — единственного: сказать правду о решении пленумов ЦК и ЦКК»236.

8 декабря Политбюро постановило, что «т. Сталин поступил неправильно, сообщив собранию содержание решений пленумов ЦК и ЦКК», и заявило, что «не считает целесообразным» его предложение довести решения октябрьского пленума до всех членов партии. Тем более что накануне, 7 декабря, «Правда» опубликовала резолюцию «о рабочей демократии», т.е. «О партстроительстве»237.

Вместе с тем Политбюро отметило, что, несмотря на запрет, оппозиционеры продолжают распространять свои документы, статью Троцкого «Новый курс» и «Письмо 46-ти» в парторганизациях Москвы, Украины, в армии, что является «актом фракционности». И Политбюро рекомендовало «избегать во время происходящей дискуссии по вопросам рабочей демократии всякого обострения...»

Тон постановления, как видим, был более чем сдержан. Однако подлинные настроения были несколько иными. Во время этого заседания Зиновьев написал Сталину, Каменеву, Рыкову и Томскому записку: «Они действуют по всем правилам фракционного искусства. Если мы немедленно не создадим своей настоящей архисплоченной фракции — все пропадет.

Я предлагаю этот вывод сделать в первую очередь. Я предлагаю завтра (в воскресенье) собраться специально по этому вопросу, — может быть, у Сталина за городом или у меня.

Промедление смерти подобно».

Сталин, Томский, Каменев и Рыков согласились, и, вероятно, именно тогда было положено начало расширению «тройки» (Зиновьев, Каменев, Сталин) до «семерки», за счет включения в «руководящий коллектив» Рыкова, Томского, а затем Бухарина и Куйбышева