Ленин. «Сим победиши» - [214]

В том же 1923 году приступили к чеканке золотых советских червонцев с изображением «Сеятеля», которые по содержанию золота, его пробе и весу полностью соответствовали 10 рублям золотой монеты дореволюционного образца. И хотя золотой червонец употреблялся как платежное средство лишь по международным обязательствам, червонный банковский билет с подписью наркома финансов Сокольникова ценился вровень с золотым125.

В стране осталась одна твердая, конвертируемая валюта, принятая на всех валютных биржах мира к свободному обмену.

Оценивая эту блистательную реформу, Д. Мурзин заметил: «Важно понять главное: централизованное руководство, если оно применяется умело, экономически грамотно и не отягощено голым администрированием, обладает колоссальными возможностями для быстрого и эффективного решения сложнейших проблем, особенно в кризисных ситуациях»126.

Однако уже тогда рост администрирования начинал давать о себе знать. Общий экономический подъем оказался крайне неравномерным. Сельскохозяйственное производство, которое в 1922-1923 годах восстанавливалось быстрыми темпами, достигло 70 процентов от довоенного уровня 1913 года, а вот тяжелая промышленность — 39 процентов. И тем не менее, как это ни парадоксально, с лета 1923 года стали все более проявляться серьезнейшие трудности в сбыте продукции именно промышленных предприятий.

Государственные тресты, и в особенности синдикаты, по существу являлись монополистами в своих отраслях. Стремясь получить прибыль, они устанавливали высокие оптовые цены на свои фабрикаты. Однако, не располагая достаточной сетью государственной или кооперативной торговли, они оказались неспособными проложить дорогу к массовому крестьянскому рынку и вынуждены были продавать свой товар посредникам — перекупщикам. Ну а те, желая заполучить максимальную «моржу», задирали цены еще выше.

С другой стороны, в связи с введением денежного налога, резко возросла продажа на рынке зерна, других сельхозпродуктов, и цены на них, естественно, снизились. В конечном счете, рассчитавшись с государством, крестьяне были не в состоянии приобрести необходимые им промышленные товары по непомерно высоким ценам. Как сказал Дзержинский, «для того, чтобы купить пару сапог, надо было привести чуть ли не целую корову, да еще впридачу овцу»127.

Это и привело сначала к сокращению сбыта, затовариванию предприятий, а затем и к свертыванию производства в легкой, а потом и в тяжелой промышленности. Если все это умножить на неопытность, бесхозяйственность, расхлябанность и злоупотребления хозяйственников, то станет понятно, почему экономические трудности стали нарастать, как снежный ком128. Иными словами, те самые «ножницы», которые Троцкий нарисовал в диаграмме во время доклада на XII съезде партии, оказались не плодом его фантазий, а суровой реальностью.

Испытывая недостаток оборотных средств, государственные тресты стали хронически задерживать зарплату, а потом и сокращать рабочих. Уже в мае число безработных в Москве и Петрограде достигло 100 тысяч, в Иваново-Вознесенске — 25,5 тысяч, в Донбассе — 25 тысяч, в Грузии — 23, Азербайджане — 15, Белоруссии — 12 и т.д. «И здесь нужно сказать, — полагал Дзержинский, — что влияние "ножниц" имело место не только в смысле влияния цен и дороговизны, но и в смысле настроения крестьянства, которое сильно сказывалось и на рабочих»129.

В сводках ГПУ отмечалось: «Наметившееся до мая улучшение материального положения рабочих, в конце мая приостанавливается и даже местами намечается определенное ухудшение его». Замена зарплаты фабрикатами данных предприятий ордерами в заводские лавки, а кое-где и облигациями государственного «Золотого займа» становятся главными причинами возникновения конфликтов, перераставших в стачки, в том числе на таких крупных предприятиях, как «Серп и Молот» (бывший завод Гужона), «Трехгорная мануфактура» (бывшая Прохоровка), на заводе Михельсона, на предприятиях Сормова и Нижнего Новгорода, заводах Урала, шахтах Донбасса, на транспорте. Если в мае ГПУ фиксирует 28 забастовок, то в июне их уже 47, в июле — 30, в августе 51 (из них 20 в Москве), а в сентябре — 40130.

И главный вывод Дзержинского таков: «Мы видим, что основной причиной, вызывающей недовольство рабочих, находящее известное выражение и выражение именно оппозиционное по отношению к Советскому государству, это оторванность наша от низовых ячеек и низовых ячеек от масс.

У нас есть хорошая связь — это связь бюрократическая, кто-то знает, где-то знают, но чтобы мы сами знали, чтобы секретарь знал — этого нет, слишком уж многие коммунисты увлеклись своей хозяйственной работой, увлеклись мелочами... внешними аксессуарами — празднествами, знаменами, значками, но чтобы непосредственно быть связанными с массами, чтобы знать их настроения — этого нет, у нас нет настоящей связи с массами.

...Если бы связь ячеек, губкомов и т.д., снизу доверху, была бы прочна, то мы могли бы на 9/10 предохранить и предупредить многое, что при таком положении вещей неизбежно. В этом отношении у нас неладно и необходимо обратить на это самое серьезное внимание. Пленум поручил мне подчеркнуть эту недостаточную связь между ячейками и массами