Ленин - красный диктатор - [2]
Возможно, наиболее фатальным фактором в России было расхождение между различными классами населения в культурном развитии. В то время, как образование и образ жизни культурных слоев (интеллигенции, владельцев имений и торгового среднего класса) не отличались от европейских, широкие массы рабочих и крестьян либо получали весьма ограниченное образование, либо были совсем невежественны. В начале XX столетия в сельской местности только четверть детей школьного возраста имела возможность посещать школу. В этом отношении в период Думы произошли громадные перемены. Ко времени начала второй революции около трех четвертей детей школьного возраста посещали школы, полным ходом велась подготовка к введению всеобщего образования.
Во многом отношения между владельцами имений и крестьянами были обострены не столько экономическими спорами, сколько контрастом в культурном уровне. Резкая черта отделяла жизнь городов от деревенской жизни. В годы, непосредственно предшествовавшие революции, население городов России имело в своем распоряжении университеты, библиотеки, театры, кинематографы — в деревне же эти культурные начинания практически не были известны. Отношение к церкви в городах и сельской местности тоже было различным. В городах значительная часть населения (особенно интеллигенция!) была равнодушна к религии. В сельской местности церковь продолжала оставаться едва ли не единственным культурным учреждением. Усиление религиозных чувств в городах началось непосредственно перед революцией 1917 года.
Все эти различия в культуре и цивилизации создавали трения между городом и деревней, а также (хотя и в меньшей степени) между средними классами и трудящимися в самих городах. Массы крестьян в сельской местности жили в соответствии со стандартами XVII века и только начинали выходить из этой эпохи, в то время как горожане уже ощутили дух XX столетия.
Индустриальному развитию, естественно, сопутствовал рост промышленного рабочего класса. В России происходила интенсивная концентрация промышленности, большие предприятия получали господствующее положение, численный же рост российского индустриального среднего класса сильно отставал. Количество промышленных предприятий увеличивалось не так быстро, как число рабочих на больших заводах и фабриках.
В XIX веке рабочий обычной российской фабрики в большинстве случаев не был чистым пролетарием. Отряды промышленных рабочих постоянно пополнялись за счет крестьян. Обычно крестьянин нанимался на фабрику молодым и не терял связи со своей общиной. Уйдя в город на заработки, он не лишался своего клочка земли: участок обрабатывали другие члены семьи или он сдавался в аренду. Многие рабочие в летние месяцы покидали фабрики и возвращались в деревню для сельских работ. Таким образом, для большинства занятых в промышленности плата за работу на фабрике была еще только вспомогательным средством к существованию. С другой стороны, хозяин фабрики знал, что он может легко заменить одного деревенского рабочего другим. Подобная практика позволяла устанавливать чрезвычайно тяжелые условия труда. Заработная плата была низкой, рабочий день — очень продолжительным. В 80-х и начале 90-х годов он часто составлял двенадцать — тринадцать часов в сутки. В результате происходили многочисленные забастовки.
Положение рабочих улучшилось после принятия в 1897 году закона, ограничившего рабочий день одиннадцатью с половиной часами. В 1913 году фактический рабочий день в среднем составлял десять часов. Заработная плата после революции 1905 года несколько возросла.
Аграрная реформа Столыпина, вводившая индивидуальную крестьянскую собственность, была направлена на разрыв связи фабричного рабочего с землей. Отправляясь на фабрику крестьянин мог теперь продать свою землю и целиком соединить свою судьбу с городом. Итак, только в XX веке и особенно в годы, непосредственно предшествовавшие мировой войне, в России начал формироваться настоящий заводской рабочий класс. Однако большая часть российских рабочих еще не располагала твердым сознанием своих интересов как интересов отдельной профессиональной группы, что было характерным для рабочих Англии или Германии. Одной из причин подобной ситуации явился тот факт, что до 1906 года правительство не разрешало организацию рабочих профсоюзов (за исключением тех, которые опекал начальник Московского охранного отделения Зубатов).
Российские рабочие в целом еще мало сознавали свою зависимость от развития промышленности и не были готовы поддержать ее развитие и защитить в случае кризиса или в борьбе с иностранной конкуренцией.
Русские интеллектуалы представляли собой исключительный социальный феномен. Во многих отношениях они сильно отличались от образованных классов Западного мира. Интеллигенция образовала в России особый класс со своим собственным мышлением и теоретическими интересами, мало связанными с повседневной жизнью других классов общества. «Интеллектуалами» (или «интеллигенцией») обычно называли людей, получивших высшее (в редких случаях среднее) образование, либо развившихся самостоятельно путем самопознания и общения с высокообразованными личностями.
Киевская Русь – вторая книга Истории России Г.В. Вернадского, посвящена периоду от прихода варягов до монголо-татарского нашествия. На основе громадного количества источников автор сделал попытку отобразить все стороны жизни раннего русского государства. Книга предназначена для широкого круга читателей. На русском языке издается впервые.
«Монголы и Русь» – третья книга «Истории России» Г.В.Вернадского, посвященная периоду монголо-татарского нашествия, анализу его влияния на дальнейшие судьбы развития России. На основе обширного спектра источников автор предлагает читателю собственное видение социокультурных последствий вторжения монголов в Россию.
Георгий Вернадский (1887–1973) – профессор, один из создателей учения евразийства, русский историк, который большую часть жизни провел в эмиграции. Его книга «Начертание русской истории» впервые была опубликована в 1927 г. и стала, по существу, тем фундаментом, на котором строили свои теории все последующие евразийцы, от самого Вернадского до Льва Гумилева. Книга охватывает огромный период истории Евразии от гуннов до большевиков, но посвящена большей частью истории русского народа, которая, по мнению автора, «есть постепенное освоение русским народом своего месторазвития – Евразии».
Георгий Владимирович Вернадский (1887 — 1973) — сын В.И.Вернадского. Выдающийся русский историк. Ученик В.О.Ключевского, С.Ф.Платонова, Ю.В.Готье, А.А.Кизеветтера. С 1920 года в эмиграции. Профессор русской истории Карлова университета (Чехословакия) с 1922 г. и Йельского университета (США) с 1927 г. по 1956 г. Один из теоретиков евразийского движения. Л.Н.Гумилев называл себя последователем Г.В.Вернадского.Георгий Владимирович — автор многочисленных статей и монографий по русской истории. Вершиной творчества Г.В.Вернадского стала многотомная `История России`, которая явилась воплощением исторической концепции евразийства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Россия в средние века» – четвертая книга «Истории России» Г.В.Вернадского, посвященная периоду XV – начала XVI веков, когда происходит становление централизованного русского государства. Обращаясь к обширному кругу источников, автор рисует панораму экономической, социально-политической и культурной истории Московского царства в эпоху обретения им независимости от татаро-монголов и постепенного роста его мощи.
Книга повествует о «мастерах пушечного дела», которые вместе с прославленным конструктором В. Г. Грабиным сломали вековые устои артиллерийского производства и в сложнейших условиях Великой Отечественной войны наладили массовый выпуск первоклассных полевых, танковых и противотанковых орудий. Автор летописи более 45 лет работал и дружил с генералом В. Г. Грабиным, был свидетелем его творческих поисков, участвовал в создании оружия Победы на оборонных заводах города Горького и в Центральном артиллерийском КБ подмосковного Калининграда (ныне город Королев). Книга рассчитана на массового читателя. Издательство «Патриот», а также дети и внуки автора книги А. П. Худякова выражают глубокую признательность за активное участие и финансовую помощь в издании книги главе города Королева А. Ф. Морозенко, городскому комитету по культуре, генеральному директору ОАО «Газком» Н. Н. Севастьянову, президенту фонда социальной защиты «Королевские ветераны» А. В. Богданову и генеральному директору ГНПЦ «Звезда-Стрела» С. П. Яковлеву. © А. П. Худяков, 1999 © А. А. Митрофанов (переплет), 1999 © Издательство Патриот, 1999.
Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.
"Тихо и мирно протекала послевоенная жизнь в далеком от столичных и промышленных центров провинциальном городке. Бийску в 1953-м исполнилось 244 года и будущее его, казалось, предопределено второстепенной ролью подобных ему сибирских поселений. Но именно этот год, известный в истории как год смерти великого вождя, стал для города переломным в его судьбе. 13 июня 1953 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании в системе министерства строительства металлургических и химических предприятий строительно-монтажного треста № 122 и возложили на него строительство предприятий военно-промышленного комплекса.
В период войны в создавшихся условиях всеобщей разрухи шла каждодневная борьба хрупких женщин за жизнь детей — будущего страны. В книге приведены воспоминания матери трех малолетних детей, сумевшей вывести их из подверженного бомбардировкам города Фролово в тыл и через многие трудности довести до послевоенного благополучного времени. Пусть рассказ об этих подлинных событиях будет своего рода данью памяти об аналогичном неимоверно тяжком труде множества безвестных матерей.
Мемуары Владимира Федоровича Романова представляют собой счастливый пример воспоминаний деятеля из «второго эшелона» государственной элиты Российской империи рубежа XIX–XX вв. Воздерживаясь от пафоса и полемичности, свойственных воспоминаниям крупных государственных деятелей (С. Ю. Витте, В. Н. Коковцова, П. Н. Милюкова и др.), автор подробно, объективно и не без литературного таланта описывает события, современником и очевидцем которых он был на протяжении почти полувека, с 1874 по 1920 г., во время учебы в гимназии и университете в Киеве, службы в центральных учреждениях Министерства внутренних дел, ведомств путей сообщения и землеустройства в Петербурге, работы в Красном Кресте в Первую мировую войну, пребывания на Украине во время Гражданской войны до отъезда в эмиграцию.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.