Ленин. Исследовательский очерк о взаимосвязи его идей - [13]

Практический ответ Ленина на взаимосвязанный комплекс этих вопросов известен. Этот ответ яснее всего выражается в том, что едва ли не сразу после поражения русской революции и задолго до того, как смолкли стенания меньшевиков на тот счет, как неправильно было "заходить слишком далеко", Ленин на Штутгартском конгрессе II Интернационала вступил в борьбу за то, чтобы Интернационал занял ясную и резкую позицию в отношении непосредственно угрожавшей опасности мировой империалистической войны и предпринял попытку повлиять на эту позицию в направлении того, что должно быть сделано против этой войны.

Предложение Ленина и Люксембург было принято в Штутгарте и в последующем подтверждено решениями Копенгагенского и Базельского конгрессов. Это значит, что опасность приближающейся мировой империалистической войны и необходимость для пролетариата по-революционному бороться против нее были официально признаны II Интернационалом. Может создаться впечатление, что Ленин и в данном случае был не одинок — так же как и в экономической оценке империализма как новой стадии капитализма. Все левое крыло и даже некоторые центристы и представители правого крыла II Интернационала признавали наличие экономических фактов, лежащих в основе империализма. Гильфердинг попытался разработать экономическую теорию, объясняющую эти новые явления, а Розе Люксембург даже удалось показать весь комплекс экономических вопросов империализма как закономерное следствие капиталистического процесса воспроизводства, то есть органически вписать империализм в марксистскую концепцию истории и представить тем самым конкретно-экономическую основу "теории краха" капитализма. И тем не менее, когда в августе 1914 года — и еще долгое время спустя — Ленин остался совершенно один со своей точкой зрения в отношении мировой войны, это отнюдь не было случайностью. И еще меньше это можно объяснить психологическими или моральными соображениями, тем, что многие, кто раньше так же "правильно" осуждал империализм, теперь из "трусости" поддался колебаниям и т. д. Нет. Позиции отдельных социалистических течений, занятые ими в августе 1914 года, были прямым фактическим следствием их прежнего теоретического, тактического и т. д. поведения.

Ленинская концепция империализма представляет собой выдающееся теоретическое достижение, и в то же время — хотя это может показаться парадоксальным — она содержит, если рассматривать ее как чисто экономическую теорию, сравнительно мало такого, что раньше было совершенно неизвестно. В некотором отношении она опирается на работу Гильфердинга и, повторяем, с чисто экономической точки зрения отнюдь не так подробна, как великолепная разработка марксистской теории воспроизводства, сделанная Розой Люксембург. Превосходство Ленина — и это его теоретический подвиг, не имеющий себе равных, — состоит в том, что он сумел конкретно связать экономическую теорию империализма со всеми без исключения политическими вопросами современности, сделать экономику новой фазы капитализма руководящей нитью для всех конкретных действий в этой критически ответственной обстановке. Исходя из этого, он отвергает, например, во время войны некоторые — крайне левые — взгляды польских коммунистов как "империалистический экономизм"; исходя из этого, он разоблачает каутскианскую концепцию "ультраимпериализма" (возлагавшую надежду на то, что капитал мирным путем придет к созданию всемирного треста, и считавшую мировую войну "случайным" и даже "неправильным" отступлением от этого пути), доказывая, что Каутский отрывает экономику империализма от его политики. Конечно, теория империализма Розы Люксембург (а также Паннекука и других левых) вовсе не является экономистской в более узком, собственном смысле слова. Все они, и Роза Люксембург прежде всего, подчеркивают именно те моменты в экономике империализма, которые обязательно переходят в область политики (колониализм, военная промышленность и т. д.). Однако эта связь не становится у них конкретной. Так, Роза Люксембург безупречно показывает, что вследствие процесса накопления капитала переход к империализму, к эпохе борьбы за колониальные рынки сбыта и источники сырья, за возможности экспорта капитала и так далее стал неизбежным, что эта эпоха — последняя фаза капитализма — является эпохой мировых войн. Но она обосновывает всем этим не более как теорию всей эпохи, теорию этого современного империализма вообще. Однако и она не смогла найти перехода от этой теории к конкретным требованиям дня; "Брошюра Юниуса" в своих конкретных разделах так и не стала логическим следствием "Накопления капитала". Теоретически правильная оценка целой эпохи не конкретизируется ею в ясное понимание тех конкретных движущих сил, которые призваны осознать и по-революционному осуществить практическую задачу марксистской теории.

Превосходство Ленина в этом ключевом вопросе далеко не исчерпывается громкими словами "политическая гениальность", "практическая проницательность" и т. п. Это как раз чисто теоретическое превосходство в оценке исторического процесса в целом. Ибо в деятельности Ленина на протяжении всей его жизни не было ни одного практического решения, которое не было бы прямым фактическим и логическим следствием его теоретической установки. При этом ее основную посылку составляет требование конкретного анализа конкретной ситуации. Правда, в глазах тех, кто мыслит недиалектически, это переводит весь вопрос в область "реально-политической" практики. Но для марксистов конкретный анализ конкретной ситуации не противоречит "чистой" теории, а, напротив, образует вершину подлинной теории, тот пункт, где теория действительно осуществляется, где она — именно поэтому — претворяется в практику.