Ленин. Человек — мыслитель — революционер - [13]

И Владимир Ильич опять взялся за газеты.

Я тотчас же пошел выполнять желание Владимира Ильича, вызвал автомобиль, зная, что ехать надо немедленно.

Через десять минут и Ольминский, и Лепешинский были у меня в Управлении делами. Я вкратце рассказал им, в чем дело, и, главное, остановил их внимание на том, что все это Владимир Ильич принимает близко к сердцу, очень волнуется, а это ему крайне вредно.

Мы условились во всем, конечно, согласиться с Владимиром Ильичом и немедленно выполнить все его желания.

Я пошел к Владимиру Ильичу и сообщил ему, что товарищи прибыли.

— Давайте их сюда, — заторопился Владимир Ильич. Он встал при их входе и радостно здоровался с ними, его давнишними и близкими друзьями.

— Вот он вам все расскажет, пожалуйста, поезжайте поскорее и прекратите сейчас же это безобразие… В какие-то герои меня произвели, гением называют, просто черт знает что такое!

Ольминский, как всегда отменно вежливый и воспитанный, сказал Владимиру Ильичу, что субъективно он рад всему случившемуся…

— Почему?

— Благодаря всему этому я могу видеть Вас здоровым, жизнерадостным, возмущающимся. А объективно это действительно никуда не годится… Газеты взывают к какому-то коллективному чуду… Как у Горького в «Исповеди».

Мы знали, что Ильич не одобрял этот неожиданны» припадок Алексея Максимовича…

— А патриарх Тихон, — шутил Лепешинский, — пожалуй, чего доброго, причислит Вас к лику святых. Вот уж доходный будет святой. Мне так и хочется вспомнить Женеву и нарисовать все это…

— Вот это правильно, — воскликнул Владимир Ильич… — Пантелеймон Николаевич, разутешьте… Нарисуйте как всегда хорошую карикатуру на тему «ерой» и толпа, — к тому же и народников вспомните с Михайловским во главе…

И Владимир Ильич повеселел, смеялся и тут же приговаривал: «Поезжайте, поезжайте!.. Шутки в сторону:

вопрос-то серьезный; надо сейчас же прекратить это возвеличивание личности…»

И мы отправились по всем редакциям, начиная с «Правды» и «Известий», передавая всем отрицательное, негодующее мнение Владимира Ильича по этому вопросу, и предложили редакциям все спустить на тормозах. На все письма немедленно отвечать, что Владимир Ильич здоров, занимается в Совнарком";, а в газетах давать краткие информации об этом.

Несколько часов потратили мы на это дело и вернулись в Совнарком. Владимир Ильич был у себя дома. Тотчас же принял нас и очень серьезно выслушал о решениях редакций.

— А за газетами все-таки посматривайте и давайте всем, особенно фабрично-заводским, нужные указания…

На другой же день газеты были все в другом тоне, и Владимир Ильич более не поднимал этого вопроса…

Бонч-Бруевич В. Д. Избранные сочинения. М., 1963. Т. 3. С. 296–298

Г. Е. ЗИНОВЬЕВ ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ ЛЕНИНА (Речь в Ленинграде при закладке памятника В. И. Ленину 16 апреля 1924 г.)

Ленин — гениальный вождь российского пролетариата

Товарищи, семь лет тому назад на этой площади впервые раздалось в революционной России слово того человека, имя которого теперь на устах у трудящихся всего мира. Семь лет тяжкой борьбы лежат позади нас. Многие из деятелей нашей великой революции испытывают чувство такое, как бы 70 лет взяты ими на свои плечи. Многие из деятелей революции, вышедшие на широкую дорогу революционной борьбы вместе с покойным Владимиром Ильичем, так же как и он, уснули навеки. Но страна наша за эти семь лет не состарилась, она помолодела, она скинула с плеч своих царское иго, давившее нашу страну в течение трех столетий, она скинула с плеч своих иго буржуазного владычества, угнетавшего нашу страну не одно десятилетие. И когда Владимир Ильич произносил свою первую речь поздним вечером 3 апреля по старому стилю в 1917 году на этой площади, его имя было известно только передовикам рабочего класса, наиболее сознательным рабочим наиболее передового города революции, тогдашнего Петрограда. Десятки тысяч рабочих с восторгом и с беспредельной верой увидели во Владимире Ильиче своего вождя и учителя. Но это признание было тогда далеко не всеобщим. В том же Петрограде в первую же минуту, когда Владимир Ильич вступил на его почву, началась кампания неслыханной клеветы против него. Признание было не всеобщим даже среди рабочих. Большинство петроградских рабочих, большинство тогдашнего Петроградского Совета шло не за Лениным, а за теми, кто тащил русских рабочих поддерживать буржуазию, поддерживать империалистскую войну. Но эта группа передовиков, насчитывавшая тогда только десятки тысяч, была мозгом рабочего класса нашей страны; это были наиболее передовые рабочие наиболее передового города. Когда к этим десяткам тысяч передовиков рабочего класса прибавился гений лучшего из вождей международного пролетариата, все мы почувствовали сразу за одну ночь, за те часы, в течение которых прибыл сюда Владимир Ильич, что сила рабочего класса удесятерилась. И чем больше было гонений против партии большевиков, чем больше клевет распространялось специально о нашем вожде и учителе, тем глубже проникали мы в сердца и мысли рабочего класса нашей страны. И когда Владимир Ильич закрыл глаза навеки, после семи лет тяжкой борьбы, перевернувшей всю Россию, всколыхнувшей до дна миллионы и десятки миллионов людей, — не только друзья, но и многие из бывших врагов с величайшим уважением обнажили головы перед могилой Владимира Ильича. Мы все услышали признание не только со стороны всего рабочего класса, не только со стороны всех крестьян нашей страны, но и со стороны народов всего мира.