Ленин (американский вариант) - [22]
Кто прав? С кем согласились бы Маркс и Энгельс, если бы дожили до наших дней? Проистекает ли большевизм логически из марксизма, или большевизм есть отрицание всей марксистской теории? Каждую строчку, вышедшую из-под пера Маркса и Энгельса, подвергли самому тщательному изучению, начиная с сочинений ранней молодости и вплоть до переписки с Зорге, Кугельманом, Лассалем. Самые добросовестные исследователи не могут согласиться ни по одному из связанных с марксизмом вопросов. Я не стану ни углубляться в дискуссии, ни даже поверхностно описывать столкновения между жоресистами и гёдистами во Франции, между ортодоксальными марксистами и ревизионистами в Германии, между большевиками и меньшевиками в России[87], поскольку все их споры сводятся к клятвам in verba magistris. Было, однако, точно доказано, что сам Маркс далеко не всегда был сторонником идеи насильственного захвата власти и диктатуры пролетариата. Так как мы не марксисты, нас в этом не надо и убеждать. Завершая нашу мысль, заметим, что сочинения Маркса предоставляют и экстремистам и умеренным материал для обоснования самых разных идей. Самые противоречивые утверждения можно подкрепить страницами и страницами из основоположника. Можно проследить закономерность, что ранние сочинения Маркса[88] имеют более экстремистский характер, а более поздние его работы, особенно с 1859 года[89], так же, как и последние статьи Энгельса, содержат гораздо более умеренные идеи. Хотя, в этом правиле есть и примечательные исключения. Вообще трудно понять, какая может быть окончательная определённость в убеждениях Маркса, если только не поддаваться самообману.
Марксистская теория по самой своей природе не свободна от противоречий? Предстоит ли большевизму развитие в сторону умеренности? Я тоже не знаю, как ответить на эти вопросы. Настойчивые ссылки на явно противоречивые цитаты показывают невозможность для последователей и комментаторов различить, где истинные идеи основоположника, а где ложное истолкование неверно понятых страниц.
Можно согласиться, что большевизм не во всём следует марксизму, однако некоторые ранние идеи Маркса вполне последовательно развиваются большевиками, с добавлением отдельных элементов анархизма и синдикализма. Роза Люксембург как-то сказала, что марксистская теория была порождением буржуазной науки, и что рождение этого ребёнка стоило жизни его матери. Гораздо более верна мысль, что большевизм был незаконным ребёнком марксизма и анархизма, что он уже принёс много бед своим родителям и продолжает вредить им.
Рассуждения Карла Маркса были ясны и понятны, пока он говорил о прошлом и настоящем, однако становились гораздо менее определёнными и уверенными, когда речь заходила о будущем. Возможно, Маркс думал, что знает, чем закончится капиталистическая эпоха. События показали, что он ошибался. Неудача этого великого ума ещё раз доказывает обречённость исторических предсказаний. Что Маркс потерпел неудачу как пророк, сейчас уже достаточно ясно.
Говоря всё это, я не обращаюсь к статистическим данным о росте благосостояния с 1850 по 1900 год, собранным Эдвардом Бернштейном и его школой. Бернштейн обнаружил, что вопреки предсказаниям Маркса количество собственников в Англии, Франции и Германии за указанный период возросло; а увеличение общего благосостояния не сопровождалось уменьшением количества капиталистических магнатов, напротив, капиталистов всех масштабов тоже стало больше; что индустриализация, возникновение крупномасштабных предприятий не подорвало жизнеспособность средних и мелких предпринимателей; что количество средних и мелких производителей в сельском хозяйстве европейских стран увеличилось, а крупных уменьшилось; что марксистская теория общих кризисов капиталистической системы не подтвердилась и т.д. Предположим, что все эти данные были опровергнуты Каутским[90], Розой Люксембург[91], Плехановым[92], Лениным[93] (что далеко не так), достаточно того, что в области политической предсказания Карла Маркса были полностью опровергнуты историей, особенно в отношении социальной революции.
Достаточно сравнить блестящий анализ экономических данных в первом томе «Капитала» с политическими пророчествами Маркса, а они всегда были ошибочны, чтобы понять, как опасны однозначные предсказания, даже для таких великих умов.
В «Манифесте коммунистической партии» 1847 года мы читаем: «буржуазная революция может быть лишь непосредственным прологом пролетарской революции» два года спустя Маркс доказывал Лассалю, что пролетарская революция непременно произойдёт в ближайший год. В 1850 году Маркс исповедовал идею перманентной революции: «До того дня, пока власть государства не будет свергнута пролетариатом, и до тех пор, пока производительные силы (по крайней мера главные) не будут сосредоточены в руках пролетариата».
В 1862 году Маркс писал Кугельману: «Мы достоверно находимся на пороге революции. Я никогда не сомневался в этом с 1850 года».
В 1872 году в письме Зорге Маркс настаивал, что: «пожар разгорается по всей Европе».
