Лексикон Таро - [8]

Вспомните бесчисленных заколдованных царевен из русских сказок, всевозможных Василис Премудрых и Елен Прекрасных, на которых надета лягушачья кожа и наложено Кощеево заклятье. Можно проанализировать и литературные образы Аксиньи из «Тихого Дона» и Маргариты из романа Булгакова — и диалектика аркана Императрица станет понятна.

Роль в социальной мифологии:

Императрица — Роковая Женщина — сексуальный, бытовой и даже культурный вызов не только степенным домохозяйкам или отвязанным студенткам, но женскому полу вообще. Она подобна оргийному зову вакханок, готовых в свой срок довести свое женское начало до исступления, погрузиться в демоническую одержимость, уводящее по ту сторону здравого смысла, по ту строну природы.

В дни своего опьянения божеством, вакханка не задумываясь убьет и мужа, и брата, и сына, не пощадит ни старика, ни младенца. Но пройдет экстаз, погаснет страсть и она вновь предстает перед всеми уважаемой и почитаемой госпожой.

Многие женщины мечтают стать Императрицами — роковыми дамами. Для этого, как им кажется, требуется совсем немного: в нужное время услышать оргийный призыв (пусть даже он напечатан в модном журнале), и погрузиться в захватывающий водоворот страстей и событий. Они, к сожалению, не учитывают, что трон Императрицы зиждется не столько на ее природных и личных качествах, сколько на замыслах и планах короновавших её сил… Самозваных Императриц ждет печальная судьба заточенной в монастырь царевны Софьи или сгинувшей в казематах Петропавловской крепости княжны Таракановой, а неудавшиеся роковые женщины пополняют ряды озлобленных и никому не нужных одиночек и разведенок.

Цитата:

«Что же внушает уважение к даме, часто смешанное со страхом, это ее характер, который больше близок к природе, чем характер мужчины, ее гибкость кошки, ее способность скрывать злые умыслы под добродушным видом и переменчивость ее страстей.»

Фридрих Ницше «По ту сторону добра и зла»

«Нет женщины ни хорошей, ни дурной, которая не была бы способна во всякое время и на самые грязные, и на самые чистые, на дьявольские, как и на божественные, мысли, чувства и поступки.»

Леопольд Фон Захер-Мазох «Венера в мехах»

Ключ:

«Те, кто представляет себе царевну сказки только как «душу-красную девицу», «неоцененную красу», что «ни в сказке сказать, ни пером написать», ошибаются. С одной стороны, она, правда, верная невеста, она ждет своего суженого, она отказывает всем, кто домогается ее руки в отсутствие жениха. С другой стороны, она существо коварное, мстительное и злое, она всегда готова убить, утопить, искалечить, обокрасть своего жениха, и главная задача героя, дошедшего или почти дошедшего до ее обладания, — это укротить ее…

Вступлением в брак сказка могла бы окончиться. Но героя иногда ждет еще одно важное испытание: испытание первой ночи. Обычно испытание первой ночи не выражено в форме задачи. По существу, однако, это такое же испытание, как и другие, и изредка оно даже и выражено в форме задачи: «Царь кликал клич, кто бы с ево дочерью переночевал, за того и выдаст взамуж». В другом месте я пытался показать, что и задача узнать приметы царевны, «хто отгадает, где у моей дочери родимо пятно, за тово и замуж отдам!» представляет собой эвфемизм для испытания особого характера. В чем кроется опасность этой ночи? Сказка дает довольно разнообразную картину. Чаще всего мы встречаем наложение тяжелой руки. Об этой опасности знает помощник и предупреждает царевича. «Да смотрите, ваше величество, не плошайте. Первые три ночи станет она вашу силу пытать, наложит свою руку и станет крепко-крепко давить; вам ни за что не сдержать… Только легли опочивать, она волшебной силой наложила на него руку».

Наложение рук — не простое испытание силы. Царевна стремится задушить своего жениха. «Наложила королевна на него руку, наложила и другую, потом взгребла подушку и начала его душить».

Иногда все женихи царевны в первую ночь таинственным образом умирают. «Вот в ефтом городе царь клич прокликал, что выдавал он за троих женихов дочь в замужество; обвенчают, на ложу положат — молодая жива, а молодой-то — мертвый. И прокликал царь клич, кто согласен ее замуж взять, все хочет тому царство свое отдать». Но есть опасность и другого рода: к царевне летает змей…

Этим не исчерпываются события первой ночи. Обычно после укрощения царевну истязают. «Потом он взял ее за косу, здернул с кровати и стал этими плетьми драть ее. Как он исхлестал ее, так бросил ее на кровать…»

Совершенно очевидно, что здесь отражены какие-то очень древние мыслительные явления, на основе каких-то реальных брачных отношений…

Ответ на этот вопрос дадут нам материалы более древних стадий. В американских и в сибирских материалах можно найти, что опасность грозит вовсе не от сильной руки, а что она чисто сексуальною характера. Женщина имеет в промежности зубы. В североамериканском мифе все женихи одной очень красивой женщины умирают. Наконец, один из женихов догадывается в нужный момент ввести камень… Дальше все идет беспрепятственно, женщина обезврежена…

В позднейшей религии женщина-властительница превращается в богиню со смешанными чертами богини охоты и земледелия. Такие богини убивают своих возлюбленных в первую же ночь. Это прослеживается в малоазиатских и античных культах, но здесь убийство иногда превращается в кастрацию, служа этиологической легендой для объяснения кастрации жрецов. «Без сомнения в древнейшем мифе Афродита сама в образе вепря убивала своего возлюбленного, или умерщвляла его путем кастрации, как малоазиатская мать богов своего Аттиса… Мы имеем знаменательное указание, что Иштарь убивала всех своих возлюбленных так же, как Артемида поступила с Актеоном, как Изида убила своего возлюбленного Манероса». Могущественная женщина здесь уже богиня, но опасность сочетания с ней все та же…