Лексикон - [15]

Том молчал. Затем произнес:

– Ладно, это слово.

– Которое должно было убить меня?

– Да.

– Не понимаю, как слово может убить.

– Это потому, что ты плохо понимаешь, что такое слова.

– Слова – это звуки.

– Нет, не звуки. Мы с тобой не просто сотрясаем воздух. Мы передаем друг другу смысл. И благодаря моим словам в твоем мозгу именно в этот момент происходят нейрохимические изменения.

Уил помолчал.

– Я же говорил, – сказал Том, – нет знаний.

Уила охватило чувство потерянности.

– Теперь в Брокен-Хилл никто не живет. После разлива там никого не осталось.

– Да.

– Почему Сесилия хотела убить меня?

– Это сложно.

– Она была поэтом?

– Нет.

– Тогда… почему?

– Райн.

– Из-за Рейн?

– Не Рейн, а Райн. Кэтлин Райн, через «а». Писала стихи о природе. Жила в Англии, с тысяча девятьсот восьмого по две тысячи третий.

– И… она… вернулась?

Том покосился на него.

– Ты серьезно?

– Что?

– Они пользуются именами. Именами знаменитых поэтов.

– О, – произнес Уил.

– Они не зомби.

– Ладно. Я думал…

Они ехали в молчании.

– Вульф…

– Вирджиния Вульф, – сказал Том.

– Вирджиния Вульф хочет убить меня?

– Не она одна. Но опасаться нужно именно ее.

– Почему твой приятель застрелился? Из-за слов?

– Хватит болтать, – сказал Том категорическим тоном.

Уил захлопнул рот. Из темноты перед ними стелилась дорога, и они катили по ней.

ПРЕНЕБРЕЖЕНИЕ НОРМАМИ ПОЖАРНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ: КАК «ПАРАДИЗО» ПРЕВРАТИЛСЯ В «ИНФЕРНО»

Рим: Предполагается, что причиной смерти 24 человек в популярном итальянском ночном клубе стала переполненность помещений.

Утверждают, что причиной пожара в клубе «Парадизо», начавшегося примерно в 22.00, когда залы были переполнены, послужило возгорание в результате повреждения электропроводки.

По сообщениям итальянских СМИ, в одном из танцзалов у выхода началась давка, поэтому многие посетители не смогли выбраться наружу и задохнулись. По некоторым данным, погибло более двух десятков человек.

Восемнадцатилетняя Марьястелла Галльони, которой посчастливилось спастись из соседнего с горящим зала «Музика», так описывает увиденное у дверей: «Там были два мужика [которые пытались выбраться], но они застряли в дверях. Они заблокировали выход. Никто не смог пройти».

Недавно в «Парадизо» закончился ремонт, и официальными органами было признано, что заведение соответствует нормам пожарной безопасности. Однако все хорошо знают, что коррупция насквозь пропитала государственные надзорные органы Италии.

В полиции заявили, что будет проведено полномасштабное расследование.

Глава 04

Эмили ждала, что кто-нибудь оттащит ее в сторону, грозно осведомится, что она тут делает, и заявит, что ей не место среди пассажиров первого класса. Но когда она подошла к стойке и протянула свой посадочный талон, представитель авиакомпании улыбнулся.

– Приятного полета, мисс Рафф.

– Спасибо.

Смутившись, она поправила лямки рюкзака. Другие пассажиры первого класса были в элегантных костюмах и дорогих блузках, Эмили же была одета в те самые джинсы, на которые пописал тип в парке. Она и не предполагала, что все здесь будут такими чистыми и лоснящимися.

– Мисс Рафф! – приветствовал ее бортпроводник с таким видом, будто с нетерпением ждал встречи с ней. – По имеющейся у меня информации, вы впервые отдали свое предпочтение нашей авиакомпании. Но мне трудно в это поверить, это не может быть правдой. – Он повел ее мимо рядов кожаных тронов. – Я собираюсь проявить о вас особую заботу. – Он наклонился к ней и театральным шепотом добавил: – Нам нужны красивые молодые клиентки.

Эмили решила, что он шутит. Но он не шутил. Странный он, этот первый класс…

– Устраивайтесь поудобнее, – сказал бортпроводник, – а я пока раздобуду для вас очень шоколадное печенье – вы такой вкуснотищи в жизни не пробовали.

– Ладно, – сказала она и собралась положить свой рюкзак на полку, но бортпроводник делано ужаснулся и забрал у нее рюкзак.

Эмили села в кресло. Она спала и в худших условиях, чем здесь. Справа от нее женщина в огромных солнцезащитных очках держала в одной руке высокий бокал, а в другой – журнал. Она улыбнулась Эмили, и та улыбнулась ей в ответ. Женщина снова углубилась в журнал. Все хорошо, подумала Эмили. Все хорошо.

Она услышала звяканье и потянулась за своим рюкзаком. Бортпроводник прошептал:

– Прошу простить меня. – Он поставил на подлокотник стакан с водой. Звяканье шло от кубиков льда. – Я не хотел вас разбудить.

Эмили уставилась на стакан. Когда она услышала этот звук, то решила, что кто-то писает.

Эмили высаживалась. Они так и называли это: высадкой. Она никогда раньше не слышала, чтобы кто-то произносил это слово. Эмили расстегнула ремень, и ей стало грустно. Не хотелось покидать свое крохотное первоклассное королевство.

Перед отъездом она оставила записку для подруги, чтобы та передала ее Бенни. Интересно, он ее уже прочитал? И что? Расстроился? Скучает по ней? Все эти вопросы волновали ее гораздо меньше, чем она думала. Эмили поняла это, когда смотрела в иллюминатор на спрятанный от всех мир солнечного света над облаками. Бенни остался позади. И это хорошо. Она чувствовала себя почти так же, как два года назад, когда, прихватив свой рюкзак с Пикачу, ушла из разваливающегося дома – от материнских угроз и брошенных ей вслед предсказаний быстрого и плохого конца, – и чем дальше она уходила, тем лучше ей становилось. Бенни не хороший. Совсем нет. Она начала понимать это сейчас, когда посторонние люди забирали у нее рюкзак и приносили ей воду, пока она спит. Эмили начала понимать, что без Бенни сможет достичь большего.