Лекции профессора Московской Духовной Академии А. И. Осипова - [2]

Вот таким образом оказывается, что при правильной духовной жизни, человек, даже приходя в сознание видения своей греховности, и понимая, что это правильно — так и должно быть, не может возгордиться, поскольку видит всю бедственность своего состояния. Нам нельзя этого видеть. Нам… Если бы нам вдруг открылось, в чем мы находимся, то это могло окончиться жизненной катастрофой. Нельзя на слабого человека наложить груз, который он не в состоянии нести. Он его раздавит. Так и нам, в нашем состоянии, нельзя дать, без правильной духовной жизни, ни видения греховности своей, той которая есть в нас, ни тех даров Божьих, которые Господь готов излить на нас. Мы не можем вынести ни того, ни другого. Ни безобразия своей души в настоящем ее состоянии, ни нашей красоты души, которая кроется за этим безобразием. Увы! Ни того, ни другого мы не можем вынести. В первом случае мы впадем в отчаяние, во втором случае мы впадем в гордыню. Требуется правильная духовная жизнь для того, чтобы, увидев первое, мы стали способными увидеть и второе, и пережить всю эту бесконечную красоту божественного богоподобия нашей души.

Это просто краткое резюме из тех нескольких лекций, которые мы с вами посвящали этому, с моей точки зрения, самому важному вопросу за весь курс нашего обучения.

Сегодня я хочу перейти к вопросу, который очень тесно связан данной темой: «Христианская антропология». Итак, мы начнем сегодня с вами рассуждения о христианской антропологии. Ну, если кто‑то достиг хоть малейшей степени смирения, может сказать — христианском учения о человеке, но это, сами понимаете, не «звучит». Совсем не «звучит»… Да и писать долго. С чего мы с вами начнем эту тему? Я думаю, что, во первых, с следующего: с понимания человека, какое имело и имеет место. Пониманий человека множество. Я их назову для вашего сведения. Причем, назову, конечно же, не все.

Самое распространенное в дарвинистскую эпоху — это биологическое понимание человека, человека как вида живых существ, как «гомо сапиенс». Я не знаю, стоит ли это комментировать, поскольку я вам сказал уже, что это попытка рассматривать человека как одно из живых существ — если хотите — животных существ, в процессе эволюции достигших того состояния, которое мы называем состоянием человека. Об этом очень много спорили и спорят ученые между собой. Имеется, как кажется, очень основательная критика дарвинистского взгляда на человека. По крайней мере, теперь уже очевидно, что принцип естественного отбора, который был положен во главу угла Дарвином, оказался полностью несостоятельным. Человек не мог возникнуть таким образом. Есть такое образное выражение: человек это не химическая лаборатория, в которой, соединяя различные элементы, случайно или отборочно, получают какие‑то молекулы. Человек, теперь это совершенно очевидно и ясно, это есть своего рода издательство, а издательство печатает, как вы знаете, с готовых матриц. Матрицы уже существуют. Как они существуют, почему они существуют — никто не знает, но это так.

Одним словом сейчас генетика достигла такой степени развития, что дарвинизм, в том виде в каком предложил его Дарвин, совершенно и очевидно, есть картина грубая и неверная. К тому же теория эволюции, как таковая, имеет целый ряд серьезных изъянов. Она не выдерживает критики, хотя должен вам сказать, что приверженцами по–прежнему ее остается огромное количество ученых — даже тех, которые являются верующими. Это, может быть, звучит парадоксально, но это факт.

В чем недостатки теории эволюции? Я думаю, на всякий случай, вам стоит это знать. Во первых: науке не известно закона, по которому неживое могло бы превращаться в живое, а если в природе такого закона нет (науке он не известен), то остается только одна вероятность — случайного происхождения человека. Не важно где: в условиях земной жизни или в условиях космоса, как пытались закамуфлировать эту проблему. Остается только случайность, вероятность же случайности настолько мала, что современные ученые прямо говорят, что она невероятна.

В отношении же возможности занесения жизни откуда‑то из космических сфер, опять таки, наука, чем дальше — тем больше, проявляет скептицизм. Последнее столетие показало, что расширение наших познаний в области астрономии и астрофизики свидетельствует о, все более расширяющемся, круге мертвой зоны. (Я говорю о круге вокруг Земли). Мертвой зоны… Если раньше предполагали, что где‑то там на Венере или на Марсе, возможна жизнь, то сейчас уже абсолютно точно сказано, что в солнечной системе ее не было и нет. Но уже выходят и за границы солнечной системы. В последней своей книге академик Моисеев прямо говорит: эти предположения оказались чисто гипотетическими. Экспе–риментальные исследования прямо показали, что не было жизни и нет, и это распространяется на удаленные от нас области космоса.

По крайней мере, на данный момент, нет ни одного научного факта, который бы дал основание для вывода о том, что где‑то в космосе существует жизнь, но, даже если бы жизнь оказалась возможной, это не значит, что отсюда возможно происхождение человека. Для современной науки существует непроходимая пропасть, лежащая между нечеловеком (животным) и человеком. Нет здесь никаких связей — это два совершенно раздельных мира. Для науки — для чистой, строгой, неидеа–логизированной науки — нет перехода между животным миром и человеком. Все попытки, которые имели место, в частности, в двадцатом веке, оказались или недоразумениями или прямыми фальшивками, как, например, история с