Лекции о сущности религии - [4]

Первое имя, которое упоминается здесь в связи с религией и теологией, есть имя Бэкона Веруламского, которого многие не без основания называют отцом современной философии и современного естествознания. Он многим служит образцом благочестивого, христианского естествоиспытателя, ибо он торжественно признал, что не хочет применять своей критики профана (что было им сделано в области естествознания), к вопросам религии и теологии, он-де только применительно к человеческим вещам неверующий, в вещах же божественных он самый верноподданнически верующий. Ему принадлежит знаменитое изречение: "поверхностная философия уводит от бога, более глубокая приводит к нему обратно", - изречение, которое, как и многие другие положения прежних мыслителей, было когда-то и в самом деле истиной, но перестало теперь уже быть таковой, хотя нашими историками, не делающими различия между прошедшим и настоящим, оно и до сих пор за таковую признается. Я показал, однако, в моем изложении, что те принципы, которые Бэкон признает в теологии, он отрицает в физике, что старый, телеологический взгляд на природу - учение о намерениях и целях в природе - есть необходимое последствие христианского идеализма, производящего природу от существа, действующего намеренно и сознательно, что Бэкон христианскую религию вытеснил из той ее старой позиции, охватывающей весь мир, которую она занимала у истинно верующих в средние века, что он лишь как частный человек осуществлял свой религиозный принцип, а отнюдь не как физик, не как философ, не как исторически действующая личность, и что поэтому неправильно превращать Бэкона в христианско-религиозного естествоиспытателя. Второй, интересный для философии религии человек - это младший современник и друг Бэкона, Гоббс, знаменитый главным образом благодаря своим политическим взглядам. Он тот из современных философов, к кому впервые приложен был страшный эпитет: атеист. Ученые господа, впрочем, в прошлом веке долго спорили, был ли он действительно атеистом. Я же разрешил этот спор в том смысле, что признаю Гоббса одинаково и атеистом, и теистом, ибо Гоббс, как и весь современный мир, принимает, правда, бога, но этот гоббсовский бог все равно, что и не бог, ибо вся его действительность есть телесность, божественность же его, - так как Гоббс не может указать для нее никаких телесных качеств, - с принципиально-философской точки зрения есть только слово, а не сущность. Третьей значительной личностью, в религиозном отношении, однако, не представляющей существенных особенностей, является Декарт. Его отношение к религии и теологии я впервые охарактеризовал в "Лейбнице" и "Бэйле", потому что Декарт лишь после появления моего первого тома был провозглашен образцом религиозного и, в частности, католически-религиозного философа. Но я и относительно него доказал, что Декарт-философ и Декарт-верующий - два лица, целиком друг Другу противоречащие. Наиболее значительные для философии религии, наиболее оригинальные фигуры, рассмотренные мной в этом томе, это-Яков Беме и Спиноза; оба они отличаются от вышеназванных философов тем, что являют собою не только противоречие между верой и разумом, но оба устанавливают самостоятельный религиозно-философский принцип. Первый из них - Яков Беме кумир философствующих теологов или теистов, другой - Спиноза - кумир теологизирующих философов или пантеистов. Первого его поклонники в самое последнее время прославили как вернейшее целительное средство против того яда моего учения, которое и составит содержание этих моих лекций. Я же недавно, в моем втором издании, сделал Якова Беме вторично объектом самого основательного изучения. Мое вторичное изучение привело меня, однако, к такому же выводу, как раньше, а именно, что тайна его теософии заключается, с одной стороны, в мистической натурфилософии, с другой - в мистической психологии; так что у него не только нельзя найти опровержения моей точки зрения, но, наоборот, находится подтверждение ее, то есть точки зрения, согласно которой вся теология разлагается на учение о природе и учение о человеке. Заключением в названном томе является Спиноза. Он - единственный из новых философов, положивший первые основы для критики и познания религии и теологии; он - первый, который определенно выступил против теологии; он-первый, который классическим образом формулировал мысль, что нельзя рассматривать мира как следствие или дело рук существа личного, действующего согласно своим намерениям и целям; он - первый, который оценил природу в ее универсальном религиозно-философском значении. Я с радостью поэтому принес ему дань моего удивления и почитания; я его упрекал только в одном - в том, что это существо, действующее не согласно поставленным целям, не соответственно своим сознанию и воле, он - еще в плену у старых теологических представлений - определил как совершеннейшее, как божественное существо и тем отрезал себе путь к развитию, что он рассматривал сознательное человеческое существо лишь как часть, лишь как "модус", выражаясь языком Спинозы, вместо того, чтобы рассматривать его, как предельное завершение бессознательного существа.